Вернуться в начало раздела «Пьесы»
Грустная комедия в трех картинах
Александр КАНЕВСКИЙ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Р о г о в Л е о н и д З а х а р о в и ч, Лёка.
Р о г о в а Л ю д м и л а М и х а й л о в н а, Люка.
Б о р и с , их старший сын.
С в е т и к , их младший сын.
Д у д к о А р т у р С т е п а н о в и ч, друг Рогова.
Я н а Я н о в н а, соседка Роговых.
З о я, подруга Бориса.
А с я, тренер по плаванию.
Т о н я, невестка Светика.
П а в л и к, внук Яны Яновны.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Большой коридор коммунальной квартиры в одном из арбатских переулков. У входной двери две вешалки, определяющие число семейств, живущих в квартире. Слева две двери. Одна – в большую комнату, где живут Роговы-старшие и Светик. Другая дверь – в маленькую комнатку Бориса. Зрители видят обе эти комнаты. Сейчас они затемнены. Когда там происходит действие, они поочерёдно освещаются. Справа передняя, ведущая в кухню и ванную. Рядом дверь в комнату Яны Яновны. У двери – маленький столик. У входной двери, за вешалками стоят два старых кресла и пепельница на подставке – квартирная курилка. Рядом на стене – телефон. В конце коридора большое окно, у которого задней стенкой к зрителям стоит мольберт. На нем холст в подрамнике. У мольберта с кистью в руке – Рогов.
Из-за входной двери доносятся возмущенные голоса, шум. Дверь открывается – входит Люка с хозяйственной сумкой. Отвечает кому-то за кулисами:
Л ю к а. Конечно, безобразие!.. Вы правы: теперешняя молодежь!… (Ставит сумку на пол). Соседи возмущаются. Ругают мальчишек.
РОГОВ (не отрываясь от работы): За что?
ЛЮКА: А ты, бедненький, не знаешь?… В подъезде, снова появилась надпись, на всю стенку: «Л + Л = Л». Зачем портить стены?
РОГОВ: Начался месячник подготовки к твоему дню рождения. И нечего возмущаться – потом закрашу. Сказали бы спасибо, я каждый год перекрашиваю подъезд в разные цвета, чтоб было веселей…
ЛЮКА: А почему там нет восклицательного знака?
РОГОВ (смеясь): Не успел – кто-то спускался по лестнице. Но сэкономленный знак я использовал. (Кивает на дверь большой комнаты.)
ЛЮКА: Ты и там что-то намалевал?
Рогов. Конечно, «Лёка плюс Люка» и поставил два восклицательных. Не двигайся минутку – очень удачный ракурс!
Люка. Дурачок ты, дурачок. Когда только поумнеешь?… Сделал кардиограмму?
Рогов. Да. В пределах нормы.
Люка. Теперь надо проверить печень. Сейчас это просто: туда вставляют маленькую телекамеру – и на экране все видно.
Рогов. «Господа телезрители! По первой программе вы увидите печень Леонида Захаровича Рогова!» Расскажи лучше, как прошли занятия?
Люка. Я плаваю уже десять раз, туда и обратно. У нас тренер, просто прелесть! Научила всех после плавания танцевать «Реп». Если бы ты ходил в бассейн, давно бы забыл о своих болезнях.
Рогов: Обязательно пойду – я уже просто не могу без «Репа»
Входит Борис.
Рогов: Зачем вызывали?
Борис: Предложили эпизод в музыкальном сериале «Летучая Сильва». Три фразы: «О, граф!», «О, графиня!» и «Ха-ха-ха!».
Люка: Все-таки больше, чем в прошлый раз – там была только одна фраза.
Борис: На зато длинная, и на музыке (поёт):
«Дорогая моя, дорогая,
Ты какая-то не такая!..»
Рогов. Почему тебя приглашают только в кинооперетты?
Борис. На мне хорошо сидит фрак.
ЛЮКА (Рогову.) Я уже могу повернуть голову?
Рогов. Можешь.
Люка: Боря! Тебе повезло: мы с папой решили снять тебе отдельную квартиру.
Борис: Откуда вдруг деньги?
Люка: Во-первых, я перестану ходить в бассейн – это уже экономия…
Р о г о в (перебивая). Ты не перестанешь ходить в бассейн – тебе это важно для здоровья. (Борису) Но есть шанс заработать: меня пригласили в бригаду альфрейщиков, реставрируют дворец для какого-то олигарха, неплохо платят. Правда, меньше, чем украинцам, но больше чем узбекам.
Б о р и с. Отпадает. При сегодняшних ценах за твои заработки можно будет снять только один лестничный пролёт, и то – где-нибудь в Зюзино.
Л ю к а. Тогда у кого-нибудь одолжим, а потом ты устроишься, пойдет зарплата… Или ещё вернее: я продам свое кольцо и серьги, они старинные, можно взять хорошую цену.
Б о р и с. Я сказал – всё!
Из кухни на велосипеде выезжает П а в л и к.
П а в л и к. С дороги, куриные ноги! (Катается по коридору).
Б о р и с (видя, что Люка огорчена). Мамуль, ну зачем мне эта квартира?
Л ю к а. Я хочу, чтобы ты наконец женился!
Б о р и с. Успею. Я еще молод и привлекателен. (Пытается перевести разговор.) Что ты принесла?
Л ю к а. Сморчки. Замороженные.
Б о р и с. Обожаю! Только хочу, чтоб хрустели.
Л юк а. А я хочу внуков!
Б о р и с. Это можно и без женитьбы.
П а в л и к. Дядя Боря, вы – шалопай?
Б о р и с. Есть немножко.
П а в л и к. А что такое старый холостяк?
Б о р и с. Это холостяк, который уже не молод. (Уходит в свою комнату.)
Л ю к а (Павлику). Передай бабушке Яне, чтобы придержала свой язык.
Р о г о в. А где она?
П а в л и к. Как всегда, подслушивает.
Выбегает Яна Яновна.
Я н а (Павлику). А ну, марш заниматься!
П а в л и к. Я твою скрипку ненавижу.
Я н а. Пока не выучишь гаммы, телевизор не включу и мороженное не получишь.
П а в л и к (уходя). Ты не баба Яна, а баба Яга.
Л ю к а. Яна, тебе повезло, хоть ты этого не заслуживаешь.
Я н а. Опять будешь приставать с обменом?
Л ю к а. Такого варианта ещё не было: на Фрунзенской набережной, квадратная комната, двадцать метров, плюс застекленный балкон, плюс кладовка, плюс кондиционер…
Я н а. Не хочу: там большая квартплата.
Л ю к а. Мы её будем выплачивать за тебя. Здесь у тебя комнатушка, двенадцать метров, темная, проходишь через кухню, а там – дворец!..
Я н а. Я никуда не перееду – мне здесь нравится. Чем приставать, лучше бы вымыла пол в коридоре, ничего с тобой не станет!.. (Кивает на Рогова) Ему вредно дышать пылью.
Звонит телефон. Люка снимает трубку
Л ю к а. Алло? Да, да, будем рады! (Кладет трубку) Светик приведет Тонечку, свою невесту! Наконец-то он нам её покажет.
Б о р и с. Свою штангистку?
Л ю к а. Не штангистку, а толкательницу ядра. (В сторону Яны, с гордостью) Между прочим, чемпионку Европы!
Б о р и с. Бедный Светик! Не хотел бы я очутиться в её объятиях!
Я н а. Подумаешь – чемпионка! Ни одна нормальная женщина не станет надрываться. Ваша Тоня – единственная, у нее нет соперниц, поэтому каждый её толчок – это рекорд.
Б о р и с. Яна Яновна, вам давно пора получать молоко за собственную вредность. (Люке) Мамуля, грибы уже сверкают.
Л ю к а. Спасибо. Я иду. (Уходит в кухню).
Я н а (подойдя к Рогову ). Отдохни! Что ты весь день торчишь на ногах?!
Р о г о в. Скоро выставка.
Я н а. Кому нужна твоя мазня? Опять будут ругать и критики и посетители.
Р о г о в. Ты права, меня всегда ругают. Но, в конце концов, кто-нибудь мою картину покупает, значит кому-то это нравится.
Я н а. Дураков хватает. (Уходит в комнату.)
Рогов продолжает работать. Звонок во входную дверь. Рогов идет, открывает. Входит Дудко.
Д у д к о. Ленька?
Р о г о в (растерянно). Простите, вам кого?
Д у д к о. Не узнаешь, склеротик? А кто тебя через забор перекинул? Головочкой об асфальт?
Р о г о в (всматриваясь) Дудко?.. Артурчик?!
Д у д к о. Вспомнил, ржавая черепаха!.. Всех позабыл!.. На пятидесятилетии школы – не был! Уехал, ни с кем не переписываешься!.. С трудом тебя отыскал!
Р о г о в. Пойдем в комнату.
Д у д к о. Погоди, покурю. (Усаживается в кресло, закуривает).
Р о г о в. Ты здесь по делам?
Д у д к о. Я сюда насовсем. Сбежал от сплетен и детей.
Р о г о в. Объясни понятней.
Д у д к о. Что объяснять? Городок маленький, я шофер такси, фигура заметная – вот обо мне и судачат.
Р о г о в. О чем именно?
Д у д к о. Часто женюсь и развожусь. Моральный облик чистят. Дети паспорт спрятали, чтобы в ЗАГС не ходил. Но я тоже дошлый: заявил в милицию, что украли. Новый выдали, без штампов о женитьбах. Так что я сейчас чист, как девственница.
Р о г о в. А ты почему так часто женишься?
Д у д к о. Работа такая. Везешь в такси какую-нибудь шуструю пенсионерочку. Пока довезешь – она всю биографию и выложит: мол, квартира хорошая, пенсия приличная, а мужа нет, жить тоскливо. Приедем, я ей вещички поднесу, она в сумочку, а я говорю: чаевых не нужно – лучше просто чай. А за чаем события развиваются стремительно.
Р о г о в. И сразу в ЗАГС?
Д у д к о. Понимаешь, они в меня с ходу влюбляются. А мне их жалко, хочется каждую осчастливить. Если б жил на востоке, собрал бы всех в одном гареме, чтобы не расставаться, Но у нас так нельзя, поэтому поживу с одной, потом с другой… Чего улыбаешься?.. Меня такая жизнь будоражит. А дети требуют, чтоб угомонился, проработки устраивают… В общем, удрал я от них.
У тебя поживу, если не выгонишь, пока не присмотрю себе какую-нибудь старушку с жилплощадью.
Р о г о в. И сколько же у тебя было жен?
Д у д к о. Официальных?
Р о г о в. Не знаю, как ты их различаешь?
Д у д к о. Со штампом и без. В прошлом паспорте было два штампа, в предыдущем – три… Я ведь уже паспорта несколько раз терял. Слушай, а ты все с Люкой? С одной бабой всю жизнь, как по приговору!
Р о г о в. Нет, с одной и я бы не выдержал. У меня их тоже было много.
Д у д к о. Ну, молоток! Расскажи какие?
Р о г о в. Одна была нежная-нежная…
Д у д к о. Как котенок, да?.. Мур-мур-мур, мур-мур-мур?..
Р о г о в. Точно. Другая – веселая, как цирк: пела, шутила, танцевала.
Д у д к о. С такой не соскучишься! А были темпераментные? Чтоб тронул – и пар из ушей?!
Р о г о в. Была и горячая, как вулкан, и сдержанная, как дипломат, и мудрая, как талмуд, и легкомысленная, как семиклассница…
Д у д к о. Легкомысленных я просто обожаю – на них жениться не надо!… Хорошая у тебя коллекция. Молодец! Ни одна баба не стоит большой любви. Мой сосед — грузчик, умница, философ, говорил: каждая из них – тяжелая бочка, всю жизнь таскаешь на плечах, а чуть споткнулся – она же тебя и придавит.
Из кухни выходит Люка.
Л ю к а. Что за совещание? Кто к нам пришел?
Д у д к о. Здорово, старуха! (Сгребает ее в охапку.)
Р о г о в. Не называй ее старухой! Никогда! Понял!
Д у д к о. Усек. Здорово, девочка!
Л ю к а. Леня, кто этот медведь?
Д у д к о. Не узнаешь? А кто у вас на свадьбе стол опрокинул?
Л ю к а. Артурчик!.. Господи! Откуда ты свалился?
Р о г о в. Он будет жить у нас, но при условии, что перестанет обниматься!
Д у д к о. Да он тебя до сих пор ревнует?.. Отелло рассвирепело!
Л ю к а (принюхиваясь). Ой, у Бориса грибы горят! Мальчики, идите в комнату. Я сейчас. (Убегает.)
Р о г о в. Ну как?
Д у д к о. Хороша. Сколько ей?
Р о г о в. Не твое дело.
Д у д к о. По такому поводу не мешало бы… (Выразительный жест, означающий желание выпить.)
Р о г о в. У нас не водится. Люка не разрешает. Пойдем к сыну – там полный ассортимент.
Идут в комнату Бориса. Здесь очень уютно: тахта, торшер, бар с подсветкой, телевизор, компьютер, магнитофон, Дивиди… На стенах фотографии Бориса в разных видах.
Д у д к о. Люкс-модерн! Он у тебя артист?
Р о г о в. Инженер-дорожник. Бросил профессию. Был геологом, журналистом, рыбаком. Сейчас вот в кино перешел. Никак себя найти не может.
Д у д к о. Видно, хорошо запрятался. А ты чего терпишь? Стукнул бы кулаком по столу!
Р о г о в. Что ты! Он на тридцать лет меня моложе, значит на тридцать лет умней.
Д у д к о (открывает бар, восхищенно). Коктейль-холл!.. Давай дегустировать.
Р о г о в. Мне нельзя, мне после этого плохо.
Д у д к о. Что, сердце?
Р о г о в. И сердце тоже.
Д у д к о. Закусим валидолом. Сердце, печёнка, лёгкие – это не повод чтобы не пить. В России есть одна уважительная причина: за рулем. У нас инспекторов ГАИ – на каждом шагу. Зарплаты не хватает, вот они и промышляют. Гуляет такой анекдот: притормозил гаишник водителя и требует пятьсот рублей. Тот возмущается, мол, за что? Я же ничего не нарушал!.. А инспектор отвечает: мои дети не могут ждать, пока ты нарушишь… Ну, за встречу! (выпивает). Что, старость поджимает?
Р о г о в. Да, есть сигналы.
Д у д к о. А у меня сплошной паровозный гудок. Сердце жмет, радикулит гнёт, суставы ломят…
Р о г о в. А я по утрам погоду предсказываю.
Д у д к о. Это как?
Р о г о в. Просыпаюсь раньше всех: бессонница. Слушаю сводку погоды, а потом, когда все встанут, с мудрым видом вещаю.
Д у д к о. Расскажи о себе, ведь полжизни не виделись. Где служил, чем славен?
Р о г о в. А ничем. В художники не выбился, институт не окончил. Отец погиб, надо было помогать, Плакаты писал, лозунги, транспаранты. Биографию Ленина рисовал, от рождения до мавзолея.
Д у д к о (указывая на мольберт): А это что?
Р о г о в. Это хобби. Мечта. Надежда. А, может, и просто баловство… Ну, как там наш городок?
Д у д к о. Растёт и в длину и в ширину. На месте толкучки – супермаркет, там, где был дворец пионеров, сейчас стриптиз-клуб.
Р о г о в. Сколько лёту до Москвы?
Д у д к о. Не знаю. Я на своей «Ладушке».
Р о г о в. Пять тысяч километров?!
Д у д к о. Я же шофер-профессионал. Да и по стране было интересно прокатиться.
Б о р и с (войдя). А чего вы без музыки? ( Включает магнитофон.) Здравствуйте, Артур Степанович! Мне мама уже все рассказала.
Д у д к о. Здоров-здоров! (Обнимает его.) Последний раз я тебя на горшке видел. (Оглядывает Бориса.) Орел! И гнездо у тебя классное. Это же ловушка – здесь ни одна женщина не устоит. Вот бы мне такое, я бы на всех переженился!
Б о р и с. Вы – жених–профессионал?
Д уд к о. Нет. Я профессионал-шофер, а в этом деле просто любитель (Подходит к зеркалу, рассматривает себя.) И чего бабы ко мне липнут? Что во мне такого неотразимого?..
В дверь заглядывает Павлик.
П а в л и к. Дядя Боря, а сморчки – это условно съедобные грибы?
Б о р и с. Баба Яна сказала?
П а в л и к. Да. А что значит — условно съедобные?
Б о р и с. Это значит, если их неправильно приготовишь, после этого условно живешь.
П а в л и к. А почему после смерти от людей остаются только цифры?
Б о р и с. Кто тебе сказал?
П а в л и к. Мы с бабушкой ходили на могилу ее брата, так там написано: тысяча девятьсот тридцать два, потом черточка и тысяча девятьсот девяносто. И на других могилах тоже цифры.
Б о р и с. Не только цифры, старик. Остаются еще песни, идеи, изобретения.
П а в л и к (со вздохом). И скрипки. Мне скрипка от бабушкиного брата досталась. Лучше б ее тоже закопали. (Уходит.)
Д у д к о (Борису). Слушай, у тебя ретро есть? Поставь нашу с папой любимую.
Р о г о в. Какая это наша любимая?
Д у д к о. Забыл! Эх, ты! Ведь мы под нее до утра танцевали! (Напевает песенку «Неудачное свидание».) « С утра побрился и галстук новый…».
Р о г о в (подхватывает). «В горошек синий я надел…».
Д у д к о «Купил три астры, в четыре ровно…»
(вместе).
Р о г о в « …я прилетел…».
Борис включает Дивиди .
Голоса певца и певицы:
« — И я ходил,
— И я ходила,
— И я вас ждал,
— И я ждала…»
Дудко поднимает с кресла Рогова, и они оба пританцовывают и подпевают:
«И я был зол,
И я сердилась,
И я ушел,
И я ушла…»
Л ю к а (входя). Эй, пенсионеры! Кто же так танцует?!
В быстром ритме песенки поет и лихо отплясывает, вовлекая в танец Дудко и Рогова. Врывается Яна.
Я н а. Что ты устроила, шансонетка?
Л ю к а. Мы вспоминали молодость.
Я н а. Тебе весело? А ты на него посмотри! (кивает на Рогова) У него лицо, как пергамент.
Р о г о в (тяжело дыша) Мне ничего… Мне хорошо..
Я н а. Моим врагам чтобы было так хорошо! (уходя) А пол так и не вымыт!
Д у д к о. Какой темперамент у вашей соседки!
Л ю к а. С этой ведьмой мы живем здесь уже тридцать лет.
Р о г о в (с укором). Люка!
Л ю к а. Извини, но у меня уже не хватает сил сдерживаться. (Рассказывает Дудко) Мы прожили жизнь в этой коммуналке, у нас были чудные соседи, муж и жена, милые люди, мы с ними дружили. Так эта ведьма… Да, Лёка, ведьма, ведьма… Она обменялась с ними, за их комнатёнки отдала большую изолированную квартиру, район, видите ли, ей приглянулся. И кончилась наша спокойная жизнь: скандалы, дрязги, подслушивание…
Д у д ко. А чего вы не разменялись?
Л ю к а. Ха! Мы предлагали самые выгодные варианты, в лучших районах, с доплатой. Было много желающих. Но, когда они приходили и видели Яну – тут же отказывались: никто не хотел жить с такой соседкой.
И продать наши комнаты мы не можем из-за Яны. А не продав, приобрести квартиру – денег нет. Вот и мучаемся.
Д у д к о. А может какой-нибудь богатенький купит вашу квартиру, а вас расселит.
Л ю к а. Приходили, предлагали. Она отказывается!
Д у д к о (Рогову). А ты как всё это оцениваешь?
Р о г о в. Ситуация как в Израиле: борьба за территорию, территория в обмен на мир.
Л ю к а. Я думаю, им с арабами легче договорится. Эта женщина висит над нашей жизнью, как проклятие!.. (уходит).
Д у д к о. А сколько метров у вашей соседки?
Р о г о в. Метров пятнадцать. Есть маленькая кладовка, а кухня общая.
Д у д к о. А живет одна?
Р о г о в. С внуком. Дочь работает за границей.
Д у д ко. То-то она с меня глаз не сводила. Пожалуй, я за ней приволокнусь.
Р о г о в. Я не разрешу тебе её обижать.
Д у д к о. Лёш, запомни: самая большая обида для женщины – не обращать на неё внимания…
Звонок во входную дверь. Борис открывает. Входят Светик и Тоня. У Тони через плечо перекинута туго набитая спортивная сумка, в одной руке – «дипломат» Светика, в другой – бутылка шампанского.
С в е т и к (Тоне). Это мой старший брат.
Тоня ставит на пол сумку и «дипломат», пожимает Борису руку.
Б о р и с (морщась, потирает пожатую ладонь). В следующий раз посылайте мне воздушный поцелуй.
Л ю к а (появляясь). Здравствуйте, Тонечка! Я – мама Светика.
Т о н я. А где родитель? (подходит к Дудко). Прошу у вас руки вашего сына
Протягивает ему шампанское.
Д у д к о. Я согласен. Но только папа – он. (Указывает на Рогова.)
Р о г ов. И я согласен. Светик столько о вас рассказывал.
Т о н я. Да, он болтать любит – мужчинам это свойственно. (Забирает шампанское у Дудко и передает его Рогову.)
Л ю к а (о Светике). Вы уж его не обижайте – он у нас такой беззащитный.
Т о н я. Я без претензий. Мне главное, чтоб обед вовремя и в квартире чисто. Надевай! (Достает обручальное кольцо и надевает Светику на палец.)
С в е т и к. А это тебе. (Достает из-за пазухи фату в серебряных цветочках.) Сам вышивал.
Д у д к о. Он у вас вышивает?
Л ю к а (с гордостью). Да! И шьет, и вяжет!
Борис возится с шампанским, но никак не может открыть.
Т о н я. Позвольте. (Берет бутылку, ударяет по дну ладонью). Подставляй! (Наполняет фужеры.) Ну, толкнули!
Все чокаются.
Л ю к а. За ваше счастье, дети!
Т о н я. Свадьбу справляем у меня, продукты я обеспечу.
С в е т и к. А я все приготовлю: салат, селедочку, пирожки.
Т о н я. И биточки.
С в е т и к (гордо). Тоня обожает мои биточки!
Б о р и с. Хочу вам сразу что-нибудь подарить к свадьбе.
Снимает с бара большую индийскую вазу из желтого металла.
Т о н я. Классный кубок.
С в е т и к. Спасибо!
Берет вазу из рук брата.
Т о н я (забирает вазу у Светика). Ты тяжёлого не поднимай – тебе вредно!
Звонит телефон.
Я н а (снимает трубку. Люке). Это тебя. Весь день треплешься, а убирать некогда.
Л ю к а. О, Господи! Как её отселить!.. Алло! Алло!.. Не дождались.
Кладёт трубку.
Т о н я. У Светика от меня будут дети. Я часто уезжаю на соревнования, поэтому хотела бы жить с вами. (Преграждает Яне дорогу) Предлагаю обмен. У меня комната двадцать пять метров, с балконом, на двенадцатом этаже.
Я н а. Не хочу на двенадцатом.
Пытается обойти Тоню.
Л ю к а. Тонечка живет во дворе музыкальной школы – тебе не надо будет водить Павлика через весь город. Сможешь сидеть на балконе и наблюдать за ним.
Я н а. Не хочу сидеть на балконе.
Наконец, обходит Тоню и исчезает на кухне.
Л юк а. Видали подарок?
Т о н я. Ничего. Скоро она сама отсюда запросится. (Громко, чтобы Яна слышала) На правах жены сына я буду тренироваться здесь, в коридоре.
(Вынимает из сумки ядро). Выходить будете по специальному разрешению, а то собью, как кеглю.
Толкает ядро, оно с грохотом катится в конец коридора, сбивает мольберт с картиной.
Л ю к а. (бросается к картине, Тоне). Как вы неосторожны! (Устанавливает все на место.)
Т о н я. Простите, не знала, что у вас здесь Третьяковка.
Я н а (высунувшись из дверей комнаты). На правах жены сына вымыли бы пол в коридоре. (Скрывается за дверью.)
Т о н я. Это можно. Где у вас ведро? (Идет в ванную.)
В коридор выходит Борис, закуривает.
Я н а (вышла из комнаты, подошла к Люке). Да выбрось ты эту мазню.
Л ю к а. Не смей ругать его картины! Слышишь? Не смей!
Я н а. Он же маляр, а не художник! Зачем позориться?
Л ю к а. Я тоже знаю, что он не Репин. Но он верит, что когда-нибудь создаст шедевр. Если эту веру убить, он погибнет.
Я н а. Он погибнет еще быстрей, если будет торчать сутками на ногах!
Люка уходит. Появляется Дудко.
Д у д к о (подходит к Яне). Нас не представили. Я – Дудко, друг Роговых. Родители обожали «Овод» и назвали меня Артуром, а сестру Жеммой.
Я н а. Меня не интересует ваша биография.
Д у д к о. Почему? Вы – одиноки, я – одинок, может, мы что-нибудь сообразим вместе?.. (Берет ее за талию.)
Я н а. Уберите руки, солдафон! (Отталкивает Дудко. Он отлетает к двери комнаты Бориса, ударяется об нее. Из комнаты Бориса выглядывает Рогов).
Б о р и с (Рогову). Они знакомятся.
Д у д к о. Мне ваша соседушка нравится!
Сгребает Яну в охапку и пытается поцеловать.
Я н а (отбивается и кричит). Заберите вашего сексуального маньяка!
Т о н я (появляясь). А ну, все смывайтесь!
Выплескивает из ведра воду на пол, начинает мыть пол. Все разбегаются по комнатам. Из кухни выходит Люка.
Л ю к а. Тонечка, вы так закрутили кран, что надо вызывать слесаря.
Т о н я. Сейчас откручу.
Уходит. Звонок. Борис открывает. Входит Ася.
А с я. Мне нужен Борис Рогов.
Б о р и с. Это я.
А с я. Вам письмо.
Б о р и с. От кого?
А с я. От Вадима.
Б о р и с. Чего он вдруг стал со мной переписываться?..
(Берет у Аси письмо, читает вслух.) «Старик, видел тебя по телику. Поздравляю, ты был графее всех графов. Посылаю подарок…». А где подарок?
А с я. Вот. (Указывает на себя.) Я живу напротив вашего дома. Каждый день смотрю в окно и вижу вас. А Вадим мой родственник. Я как узнала, что вы друзья, стала его о вас расспрашивать. Ему это надоело, он и говорит: хочешь, я тебя ему подарю?.. Я говорю: хочу. Вот он и подарил.
Борис растерянно молчит. Входит Люка.
Л ю к а (удивленно). Асенька?! Вот так сюрприз! (Борису.) Это наш тренер. С утра до вечера возится со стариками и еще по домам ходит! Это она научила нас танцевать «Реп». Ой, Асенька, может, вы Леонида Захаровича уговорите ходить на занятия? Он такой упрямый! Боря, займи Асеньку и не отпускай – она будет с нами обедать. (Уходит.)
Б о р и с. Не отпущу. Пойдемте. (Вводит Асю в свою комнату. Включает тихую музыку, создает полумрак, открывает бар.)
А с я. Я не умею пить.
Б о р и с. Ради нашего знакомства!
А с я. Это ни к чему – я ведь и так вам подарена.
Борис. Перестаньте цитировать Вадима!
Ася манит его поближе. Борис наклоняется к ней.
А с я. Слышите?
Б о р и с. Что?
А с я. Как у меня зубы стучат? Это от страха.
Б о р и с. Ты меня боишься?
А с я. Очень.
Б о р и с. Почему?
А с я. Потому, что люблю. Я вас давно люблю. До полуночи сижу у окна, жду вашего возвращения.
Б о р и с. Послушай, ты прелестное существо и ты себе все нафантазировала. Наверное, я похож на героя твоих снов – вот ты и придумала эту сказку.
А с я. Да, вы моя сказка, мой принц. А я ваша Золушка. Но только не вы нашли меня, а я вас.
Б о р и с. Сколько тебе лет?
А с я. Двадцать.
Б о р и с. А мне – тридцать шесть.
А с я. Знаю. Я все про вас знаю. Вам было шестнадцать, и вы не подозревали, что в этот год я для вас родилась. Вам было двадцать, а я только пошла в детский садик. И с тех пор все ждала вас… Слушайте, это же растление малолетних. Я подам в суд, и вас приговорят к пожизненной женитьбе на мне.
Л ю к а (заглянув в комнату). Я не разрешаю тебе совращать этого ребенка!
А с я. Это не он меня, это я его.
Л ю к а. Нет-нет, я своего сына знаю, и вас одних не оставлю. Пойдемте к нам.
Рогов снова у мольберта.
Л ю к а (подведя к нему Асю.) Лека, это Асенька, я тебе рассказывала. Она пришла записать тебя в нашу группу.
Р о г о в. Закончу картину и сразу поплыву.
Входит Зоя.
З о я. Общий привет.
Б о р и с. Нежданный визит.
З о я. Почему? Сегодня суббота – все по графику.
Б о р и с. Все дни перепутал.
З о я. Вижу, что от страсти не сгорал.
Л ю к а (Асе). Знакомьтесь. Это Зоя, Борина… (подыскивает слово) друг. А это — Асенька, мой тренер. (Вводит всех в большую комнату.) Это Светик, мой младший сын, в отличие от старшего, очень скромный и порядочный.
Б о р и с. Ничего не поделаешь: все добродетели, отпущенные нам двоим, бог отдал ему.
Л ю к а. Не жалуйся, тебя и такого любят. А это – однокашник Леонида Захаровича – Артур Степанович Дудко.
Д у д к о. А девочек не представляй – сам догадаюсь. (Асе) Сразу видно, вы – жена Бориса.
А с я (растерянно). Почему это видно?
Д у д к о. По глазам: вы на него так смотрите!..
Л ю к а. Ты все перепутал! Это Асенька, она ко мне пришла.
Д у д к о (Зое). Значит, вы его супруга?
З о я. Меня зовут Зоя. Я жена Бориса, но приходящая. А он мой приходящий муж. Мы живем на разных квартирах, встречаемся два раза в неделю. В остальное время свободны. Никаких штампов, никаких обязательств…
Д у д к о. В этом что-то есть!
А с я (осматривает комнату, видит на стене надпись «Лёка + Люка!!», улыбается, Люке). Это Леонид Захарович написал?
Л ю к а. Да. Скоро семьдесят, а до сих пор – мальчишка!
З о я. …Брак – самое безнравственное из того, что изобрело человечество, приговорив женщину всю жизнь жить с одним мужчиной.
Д у д к о. И наоборот: мужчину – с одной женщиной!
З о я. А если он надоел, или с ним уже тошно – все равно живи, ведь уже общие дети, общее хозяйство.
А с я ( увидев на подоконника с десяток флаконов «Красного мака»). Почему у вас так много этих духов?
Л ю к а. Леонид Захарович дарит мне на каждый день рождения, на восьмое марта, на Новый год.
А с я. Вы их так любите?
Л ю к а. Конечно, нет. Я люблю «Шанель», но тогда он бы разорился. Поэтому уговорила его, что обожаю «Красный мак» — это намного дешевле. Но, я уже плачу этими духами. (Накрывает стол скатертью, Борису.) Помоги Асеньке.
Б о р и с. С удовольствием.
Ася и Борис накрывают на стол. Люка через кухонное окно передаёт им разные блюда.
З о я. …Вот и начинаются драмы и измены. Но все шито-крыто, чтобы сохранилась благопристойность. Человечество с этим давно примирилось, даже прославляет любовников в пьесах, фильмах, романах. А в жизни – ни-ни! Живите, мучайтесь, но сохраняйте приличие. А мы с Борисом считаем обязательства аморальными, поэтому живем свободно. И нам так нравится. Правда, Боря?
Б о р и с. Зоя – экстремистка, но во многом права. Непрочность семейных уз уже в самом названии: брак. Назвав эту акцию браком, мы узаконили ее недолговечность. Вслушайтесь: дворцы бракосочетаний. Если сочетают браки – естественно, ждать разводов.
Т о н я (которая вошла и несколько минут присутствовала при разговоре, Светику). Пойдем! Тебе этого не надо слушать.
Л ю к а. Куда вы? Светик, ты же любишь грибы!
Т о н я. Он спешит.
С в е т и к. Да, я спешу.
Л ю к а. Куда?
СВЕТИК. Куда я спешу?
Т о н я. На занятия. Самбо и бокс. Я его устроила. Будет ходить три раза в неделю.
Л ю к а. Я вам тогда с собой заверну. (Выходит.)
Т о н я (уже от дверей, всем). Вам физической нагрузки не хватает – вот дурью и маетесь! (Уходит вместе со Светиком.)
З о я. Неужели он любит этот шкаф?
Б о р и с. Тоня его когда-то от хулиганов спасла – с того и началось.
Слышны нетерпеливые автомобильные гудки.
БОРИС (Выглянув в окно). Какая-то «Лада» загородила дорогу «Мерседесу», он не может со двора выехать.
Д у д к о. Это моя телега. Пойду, переставлю.
Б о р и с. Ключ от входной двери. (Протягивает Дудко ключ.)
Дудко уходит. Пауза. Зоя откровенно рассматривает Асю.
А с я (пытаясь скрыть неловкость, Борису). Вчера в киоске купила цветное фото Майстрояни и Дениро. А где можно найти ваши фотографии?
З о я. Вы можете их вырезать из газеты «Культура», можете увидеть на витринах «Интерпрессфото», можете купить на международных конгрессах и кинофестивалях, можете…
А с я. Зачем вы так? Ведь он меня ни капельки не любит. (Выходит.)
Б о р и с. Твой цинизм иногда даже меня коробит.
З о я. А твоя импозантность даже меня волнует. (Обнимает его.) Представляю, что переживает эта курочка.
П а в л и к (войдя). Тетя Зоя, что такое график?
Б о р и с. Сын графа. А графин – муж графини.
П а в л и к. Приходящий?
Б о р и с. Подслушивал?
П а в л и к. Это не я, это баба Яна.
Я н а (открыв дверь). Марш домой! Куда ты девал скрипку?
П а в л и к. Повесил.
Я н а. Где?
Павлик. На струне. (Уходит вместе с Яной.)
З о я. Неужели мы с тобой финишируем?
Б о р и с. Ты сегодня чем-то озлоблена.
З о я. Кем-то.
Входит Люка с блюдом жареных грибов, за ней Ася.
Л ю к а. Вот и все, можем садиться. (Зовет.) Лёка, обедать! А где Артур?
З о я. Пошел передвинуть машину.
Л ю к а. Ну, вот! Все остынет. (Накрывает грибы.)
Б о р и с. Давайте пока выпьем апперетив.
Наполняет бокалы.
А с я. А что это?
Б о р и с. Какая разница – красиво звучит, по заграничному!
З о я. За свободных женщин и свободных мужчин!
Р о г о в. За это я пить не буду.
Л ю к а. Ты вообще пить не будешь.
З о я. А я выпью. До дна. (выпивает. Асе) А вы?
А с я. А я уже несвободна.
Р о г о в. Послушайте интересную любовную историю.
З о я. Про Ромэо и Джульетту?
Р о г о в. Про лебедя и милиционера.
З о я. Это уже патология.
Р о г о в. В нашем городе, на одном из прудов, жила пара лебедей по кличке Саня и Маня. Лебеди привыкли к людям, были доверчивы и брали пищу чуть не из рук. Особая дружба у них завязалась с местным милиционером. Это был бездетный вдовец, он очень привязался к лебедям – следил за их домиком, всегда приносил что-то вкусное. Лебеди платили ему взаимной любовью, издалека узнавали его свист и мчались навстречу… Однажды какой-то мерзавец убил Маню стрелой из лука.
З о я (вдруг, громко). Хватит! Не хочу слушать про лебедей, голубков и попугайчиков!
Все удивленно смотрят на нее.
Р о г о в (спокойно). А про крокодилов?
З о я (придя в себя, тоже спокойно). Про крокодилов можно.
Р о г о в. Рассказываю: идет человек, за ним ползет крокодил и пугает его: «Паф!» Человек оборачивается и просит: «Перестань». Идет дальше. Крокодил ползет за ним и снова пугает: «Паф!» Человек опять оглядывается и повторяет: «Перестань! А то выверну наизнанку». Продолжает путь. Снова крокодил делает «Паф!» Человек останавливается и говорит: «Я предупреждал. Пеняй на себя». Всовывает ему руку в пасть и выворачивает крокодила наизнанку. Успокоенный шагает дальше и вдруг слышит сзади: «Фап!»
Все смеются.
А с я. Абсурд, но смешной.
З о я. Почему абсурд? Вы плохо учились в школе – здесь есть железная идея: да здравствуют наши непобеждаемые, непотопляемые, невыворачиваемые крокодилы! (Рогову.) Верно?
Р о г о в (улыбаясь). Вы нашли больше, чем я предполагал.
Слышны фальшивые звуки скрипки.
Б о р и с. Бедный Павлик. Мне его жалко.
З о я. Всех жалко, кто не чувствует фальши. (Смотрит на Асю.)
Л ю к а. Пропадает обед. (Выглядывает на улицу) Ни Артурчика, ни его «Лады».
Р о г о в. Наверное, поволочился за какой-нибудь одинокой старушкой. Я его знаю: однажды он выскочил за спичками, а вернулся через год с грудным ребенком.
Л ю к а. Ждем еще пять минут.
З о я (Борису). Ты прошел пробу на телевидении?
Б о р и с. Думаю, что нет.
З о я. Не переживай! Телевидение – это сито: чем мельче личность, тем быстрее проскакивает и устраивается, чем крупнее личность, тем тяжелее.
Б о р и с. Судя по моим постоянным неудачам, я крупнее бегемота. (Зое) Ты, как всегда, экстремальна.
Р о г о в. Боря, запомни: если женщина не права, нужно перед ней извиниться.
А с я. Простите, мне надо позвонить. (Отходит в глубину коридора, вынимает мобильник.)
З о я. Опять продулась в лотерею. Играю каждую неделю – пока мимо.
Б о р и с. Что ты сделаешь, если вдруг выиграешь миллион?
З о я. Не с моим счастьем. Деньги идут к деньгам. Карлов, педиатр из нашей больницы, который делал мне предложение… Регулярно выигрывает. А богат, как Березовский.
Б о р и с. Берет взятки?
З о я. Это называется благодарность. Ребенок глотает монету, она застревает у него в горле, а Карлов ее вынимает, без операции. Родители его боготворят. Ему несут деньги и в руках, и в зубах.
Б о р и с. И еще монеты у него остаются, которые он вытаскивает из горл. (Все смеются.)
Л ю к а. Все! Обедаем!
Раскладывает грибы на тарелки.
Б о р и с (попробовав). Ма, их же нельзя есть.
Л ю к а. Почему?
Б о р и с. Пересолены.
Л ю к а. Не может быть! (Пробует, кривится.) Это я из-за Яны расстроилась… (Чуть не плачет.)
Р о г о в (Борису). Что ты выдумал – прекрасные грибы! Даже недосолены! (Сыплет соль.)
Б о р и с. Ты это будешь есть?
Р о г о в. Конечно. И с удовольствием! (Ест, но видно, что это стоит ему немалых усилий.) Чай есть? Я их люблю с чаем.
Люка вскакивает, чтобы идти на кухню.
Б о р и с. Сиди. Я поставлю.
Направляется на кухню. Ася, не видя Бориса, продолжает разговор по телефону.
А с я. …Поверил и заглотнул, от начала и до конца… Но ты не права: он не наглец – наоборот, беззащитный, даже какой-то жалкий… Да, у него… Сейчас будем обедать… Так что снимай кроссовки, ты проиграла…
Б о р и с. Пошла вон!
А с я (увидев его, растерянно). Это вы?.. Я вам все объясню…
Б о р и с. Вон отсюда!
Вдруг встревоженный крик Люки: «Ему плохо!.. Яна, скорей!.. Яна!.. Да позовите же ее!..»
Б о р и с (кричит). Яна Яновна!.. Папе плохо!..
Я н а (выскочив.) Слышу. Не глухая. (Рогову). Говорила тебе: отдохни, не торчи столбом! (Щупает пульс, оттягивает ему нижние веки.) Сейчас сделаю укол. (Выходит.)
З о я. Я помогу вам. (Идет следом за ней.) У меня отдельная двухкомнатная квартира, тихая, уютная, в центре. Хотите, поменяемся? Я вам ее отдам бесплатно.
Я н а. Вы нашли удачное время для своего предложения.
З о я. Я вам мебель оставлю. И ковер.
Я н а. Вы мне мешаете. (Несет аптечку в комнату. Подготавливает руку Рогова для укола. Входит Дудко.)
Д у д к о (мрачно). Должен сообщить вам печальное известие. (После паузы.) У меня рак…
Л ю к а. Что ты болтаешь?! (Дудко удрученно молчит). Это правда?
Дудко не отвечает.
З о я. Вы уверены в диагнозе?
Д у д к о. Уверен. ( Вынимает из-за пазухи вареного рака. Радостно хохочет.) Напротив, в «Седьмом континенте». (Вынимает еще нескольких.) Каждому по раку!
З о я. Ну и шуточки у вас!
Я н а (подскочив к Дудко, в исступлении). Дурак! Болван! Идиот! (Бьет его по щекам.) Ведь он же болен! (Указывает на Рогова.) Тяжело болен! Думаете, я ему камфару колю? Наркотики! Обезболивающее!
Р о г о в (через силу). Яна, ты предательница. Я тебе не прощу.
Я н а. Пусть! Но я больше не могу жить с этим одна!
Б о р и с. Почему вы нам не сказали?
Я н а. Он запретил. Взял с меня страшную клятву. Уже третий месяц мучается, но не подает виду, чтобы Люкочку не тревожить, чтобы она могла с легким сердцем танцевать «Рэп».
Р о г о в (приподнявшись). Помогите… Помогите… (все бросаются к нему.) Помогите Люке, ей плохо!
Затемнение.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Весело и задорно звучит мелодия «Неудачного свидания». В комнате у Бориса на тахте, накрытый пледом, полулежит Рогов. Борис, Светик и Дудко танцуют, синхронно двигаясь, а Рогов дирижирует их танцем.
Б о р и с (закончив танец.) Теперь получается?
Р о г о в. Уже лучше. Светик немного вяловат.
С в е т и к (оправдываясь). У меня крепатура: Тоня меня вчера учила бороться.
Р о г о в. Повторяем.
Борис включает Дивиди, снова начинают танцевать. Распахивается дверь, входит Люка, молча, с укором смотрит на Бориса.
Б о р и с (выключив магнитофон, оправдывается). Он требует. (Кивает на Рогова.)
Р о г о в. Мы готовим концертный номер к твоему дню рождения.
Л ю к а (просительно). Лека, может, отложим?
Р о г о в, Ни за что! Твой день рождения всегда был главным праздником нашей семьи. И всегда будет! На столе – свечи, ты – в белом… Это традиция!
П а в л и к (входя). Дядя Боря, скрипка – это вещь!
Б о р и с. Неужели ты ее уже полюбил?
П а в л и к. Да.
Л ю к а. Он сегодня дрался с мальчишками – бил их скрипкой по голове, Мальчишки разбежались, а скрипка разлетелась.
Б о р и с (Павлику). Поздравляю с двойной победой.
П а в л и к (грустно). У бабушки Яны есть еще один брат, виолончелист. Я так боюсь, чтобы он не умер.
Л ю к а. Что за глупые разговоры! Марш домой делать уроки!
П а в л и к (со вздохом). Все бабушки одинаковые. (Уходит.)
Л ю к а. Мы выселили Бориса, чтобы ты имел отдельную комнату, а у тебя – проходной двор.
Т о н я (входит). Посуда перемыта, холодильник передвинут в центр кухни.
Л ю к а. Зачем? Мне все равно, где он стоит.
Т о н я. Вам все равно, а вашей соседушке стало неудобней… Я ее заставлю поменяться! Вернусь после соревнований – объявлю ей священную войну. (Рогову.) Ну, давайте лапу. (Протягивает ему ладонь.)
Р о г о в (пожимает Тонину руку). Далеко летите?
Т о н я. В Китай. Привезу оттуда женьшень, будем варить вам из него кашу.
Р о г о в. Если я наемся женьшеня, я стану социально опасным, как Артур.
Т о н я. Пока меня не будет, присмотрите за Светиком: отбой в десять, подъем в семь. По утрам несколько раз толкать ядро.
Р о г о в. Одному ему это не под силу, мы объединимся, я буду поднимать ядро, а он толкать.
Т о н я. А вы мужик что надо! Я бы взяла вас в свою команду!
Р о г о в. А я бы пошел к вам только при одном условии.
Т о н я. Каком?
Р о г о в. Что вы передвинете холодильник на прежнее мест.
Т о н я. Это еще зачем?
Р о г о в. Чтобы Яне Яновне было удобно.
Т о н я. Ни за что!
Р о г о в. Вы большая и сильная, а обижаете старую, слабую и очень…
Т о н я. Да она такая вредная! Я ее заставлю…
С в е т и к (стукнув кулаком по столу). Ты почему папу перебиваешь? Сказано передвинуть – передвинь!
Т о н я (потрясенная). Ой… Лапочка моя! Голос прорезался… А ну, еще крикни!
С в е т и к (испугавшись своего взрыва). Перестань.
Т о н я. Нет, пожалуйста! Еще хоть один разок!
С в е т и к . Я тебя прошу: прекрати.
Т о н я. А я тебя умоляю: гаркни, заори, выругайся…
С в е т и к (кричит). Да отстань ты от меня!
Т о н я (счастливая). Все. Слава богу. Закрепил пройденное.
С в е т и к (кричит). Ты передвинешь холодильник или нет?!
Т о н я. Передвину. (Всхлипывает.) Дождалась, наконец. (Снова всхлипывает.) Меня в школе прозвали Антон Бульдозер. Потому что я независимая. Мужчина сейчас чемодан не поднесет – научилась сама тяжести таскать. А на улице заступится разве? В подъезд убежит. Так я сама сдачи даю. Даже предложение не сделает – так я сама.. Все сама, сама… А я нормальная баба, я подчиняться хочу, а не командовать. Ночей не сплю, об этом мечтаю. (Плачет.)
С в е т и к (нежно). Успокойся. Я сам передвину холодильник.
Т о н я (кричит). Не потакай мне! А то я опять Бульдозером стану! (Уходит на кухню.)
Б о р и с. Ты бы и в правду ей помог.
С в е т и к. Хватит меня учить. Довольно. С самого детства учили: с этим не водись, туда не ходи, этого не делай. Хотел боксом заниматься, а меня – в шахматный кружок. Мечтал о военном училище, а меня – в кулинарный техникум…
Л ю к а. Мы думали, тебе это нравится. Почему же ты никогда не возражал?
С в е т и к. Потому что послушный, покорный. Вы от Бориса уставали, поэтому меня сделали удобным в обращении. Но все, хватит. Я – муж, я – глава семьи. Теперь сам буду решать, сам командовать. Чего ты улыбаешься, папа?
Р о г о в. Я радуюсь, что у меня такой взрослый и мужественный сын.
Т о н я (вернувшись). Передвинула. И еще пол мокрой тряпкой протерла: ей же трудно.
С в е т и к. Молодец.
Т о н я (счастливо улыбаясь). Он у меня справедливый.
С в е т и к. Я провожу ее и вернусь.
Надевает на плечо Тонину дорожную сумку, берет в руку Тонин чемодан и идет к выходу. Тоня, блаженно улыбаясь, следует за ним.
Б о р и с. Ему крепатура в голову ударила.
Л ю к а. Всё, расходитесь – дайте папе отдохнуть. (Все, кроме Люки, уходят. Она садится рядом с Роговым, наливает стакан соку). Выпей.
Р о г о в. Куда ты ходила?
Л ю к а. Подала от твоего имени заявку на участие в выставке.
Р о г о в. Работа не закончена.
Л ю к а. По-моему, все здорово, больше не надо трогать.
Р о г о в. Всю жизнь хотел написать гениальную картину, мечтал прославить тебя по всему свету…
Л ю к а. Я уверена, что это – она.
Р о г о в. Я знаю, что я посредственный мазила. Надо мной все смеялись, иронизировали. А ты терпела, вдохновляла и поддерживала. Ты одна понимала, что это для меня значило…
Л ю к а. Что ты вдруг расчувствовался?.. Я – расчетливая жена: за твои картины платили деньги – меня это устраивало.
Р о г о в. Слушай, купи себе собаку.
Л ю к а. Это еще зачем? С меня хватит Яны!
Р о г о в. Купи. Веселей в доме станет. Возьми боксера, хорошая порода.
Л ю к а. Они слюнявые.
Р о г о в. Так ты не будешь с ним пить на брудершафт… У меня был боксер, я научил его подбивать носом мяч… С ним нельзя было ходить по улицам – он выбивал у прохожих из рук арбузы, думал, что это мячи. Арбузы падали и разбивались, а я оплачивал их стоимость…
Л ю к а. Хорошенькая у меня перспектива.
Хлопает входная дверь. Люка выходит в коридор – там Зоя.
З о я. Дверь была открыта.
Л ю к а. Здравствуйте! Борис в нашей комнате.
З о я. Я не к нему. Я к вам. Я рассказала Карлову, он предлагает свою помощь. Можно положить Леонида Захаровича в специальную палату, оборудованную…
Л ю к а. Спасибо, Зоенька, это уже ни к чему, остались считанные дни. Он это знает и хочет быть дома, со мной и детьми…
З о я. Может, проконсультировать снимок – у нас самый известный рентгенолог?..
Л ю к а. Он его порвал, сказал, что снимок не нужен, потому что я и так его вижу насквозь.
З о я. Какая вы сильная: спокойно разговариваете, даже шутите… Я бы с утра до вечера голосила.
Л ю к а. Нельзя его огорчать. Сколько ему суждено, пусть видит меня спокойной и улыбающейся – он это заслужил.
З о я. Почему вы не научили вашего сына так любить?!
Л ю к а. Вы так боролись за свою свободу. А любовь – это всегда обязанность. Вы ее избегали.
З о я. Если б он хоть намекнул, я бы примчалась к нему навеки в рабство. Но ему это было не нужно, вот я и играла в его игру.
Л ю к а. Начните с начала.
З о я. Поздно. Я уже проиграла. Начинаю следующую, с Карловым. С учетом прежних ошибок.
Л ю. к а. Не хотите заглянуть к Леониду Захаровичу?
З о я. Нет-нет. Зареву как белуга. (Входит Ася). А вот и моя сменщица.
Л ю к а. Борису что-нибудь передать?
З о я. Физкульт-привет! (Уходит.)
Л ю к а (Асе). Не сердитесь , Асенька… Я пропустила три занятия, но я…
А с я. Где Леонид Захарович?
Люка указывает ей на дверь в комнату Бориса. Ася решительно входит.
А с я. Холодная вода делает чудеса. Об этом много написано. Вы начнете плавать и почувствуете себя лучше. Если сперва будет трудно, мы вас снесем в воду и вынесем. Вся моя группа согласна, мы скинулись и купили вам абонемент.
Р о г о в. Спасибо, Асенька, но лучшие свои рекорды я установил в ванне, в теплой воде…
А с я. Но надо же что-то делать! Нельзя так просто лежать и ждать. Если вам наплевать на себя, подумайте о детях, о Борисе. Знаете, как вы ему нужны!
Р о г о в. Вы ему сейчас нужнее, чем я.
А с я (растерявшись). Откуда вы знаете?
Р о г о в. Он мой сын.
А с я. Вы ошибаетесь – ему никто не нужен.
Р о г о в. Так не бывает, человек не может быть один.
А с я. Что стало с лебедем?
Р о г о в. С каким?
А с я. С лебедем Саней. Вы рассказывали.
Р о г о в. А!.. Когда он понял, что Маня мертва, издал свой прощальный крик и взвился в небо, чтобы оттуда броситься на землю и разбиться: ведь самцы-лебеди не переживают своих подруг. Этот крик услышал милиционер, сломя голову бросился к пруду и стал свистеть.
А с я. И лебедь не разбился?
Р о г о в. Представьте себе. На секунду завис в воздухе, а потом спустился к милиционеру и остался жить. Любовь смогла победить даже инстинкт.
А с я. Он меня презирает. (Идет к двери. Потом вдруг вспомнив.) Ой, я же с вами не поздоровалась. Здравствуйте!
Р о г о в (улыбаясь). Здравствуйте.
А с я. Бабушка объяснила мне, что здороваться с человеком – это желать ему здоровья и долгой жизни. Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!
Выходит, сталкивается с Борисом.
Б о р и с. Ты?.. Чего пришла?..
А с я. Я не к вам. Я к вашему отцу.
Б о р и с. Не приходи к нам больше.
А с я. Не приду. Но на прощанье скажу…
Б о р и с (перебивая). Не хочу тебя слушать.
А с я. А я все равно скажу! Вы считаете меня подлой? Ладно, считайте, мне все равно вас не переубедить. Тем более, я, действительно, сподличала. (Подходит ко входной двери, останавливается.) Меня тогда девчонки завели, вот я сдуру и пришла. Тем более что вы мне и вправду нравились. (Идет к выходу, оборачивается.) Уже делают пересадку кожи, почек, сердца… Если бы делали пересадку жизни, я бы с радостью отдала свою, чтобы сохранить вам отца. (Убегает.)
Б о р и с (секунду как бы решает, догнать ее или нет. Затем входит в комнату. Рогову). Тебе ничего не надо?
Р о г о в. Посиди со мной. Где Ася?
Б о р и с. Ушла.
Р о г о в. Славная девушка.
Б о р и с. Занятная.
Р о г о в. Где-то я слышал легенду, как Бог создал существа, потом разделил их надвое, назвал одну половинку мужчиной, другую – женщиной…
Б о р и с (прерывая). Знаю-знаю. И разбросал их по всему свету. С тех пор половинки стремятся соединиться, но не всем это удается. Так?
Р о г о в. Верно. За Светика я спокоен, Тоня его половинка.
Б о р и с. Она его три четверти.
Р о г о в. А ты пока и четвертушку не сыскал.
Б о р и с. Запутался в чужих половинках.
Р о г о в. Боря, я тебе никогда не докучал моралью строгой…
Б о р и с. И даже за шалости слегка не бранил.
Р о г о в. И сейчас не стану. Только задам один вопрос. Я знаю, что ты любил женщин, но не знаю, любил ли ты женщину? Одну? По-настоящему?
Б о р и с. Большая любовь у меня еще впереди.
Р о г о в. Большую любовь нельзя откладывать на потом. Это как главное дело в жизни, которое нельзя переносить на завтра. Потом не успеешь. (Вынимает из-под подушки диск.) Это поставишь в мамин день рождения, когда все будут за праздничным столом… Что бы ни случилось! Понял?
Б о р и с. Понял.
Р о г о в. Спрячь куда-нибудь.
Борис прячет кассету в ящик стола. В комнату заглядывает Дудко.
Д у д к о. Не помешал?
Р о г о в. Заходи, Синяя Борода.
Д у д к о. Ты меня извини.
Р о г о в. За что?
Д у д к о. За того рака. Как узнал, всех выбросил в мусорник. Правда, Яна мне благодарна за то, что помог ей все рассказать.
Р о г о в. Артур, запомни: Яна – это… (Не договорив, с гримасой откидывается на подушку.)
Б о р и с (тревожно смотрит на отца). Болит?
Р о г о в. Уже отпустило.
Д у д к о. Ты, Лека, не дрейфь: мы тебе такие лекарства достали – долгожителем будешь.
Р о г о в. Я спокоен. Вы все рядом, и мне не страшно. Боюсь только в последний момент потерять контроль, начну стонать и напугаю Люку. (Сыну.) Ты тогда сразу включай музыку, и погромче. Обещаешь?
Б о р и с. Обещаю.
Д у д к о. Что ты про Яну хотел сказать?
Р о г о в. Она тебе подарок к концу жизни, если, конечно, заслужишь.
Д у д к о. Что же я перед ней уродоваться должен?
Р о г о в. Преподнеси цветы, скажи ласковые слова – она не избалована вниманием.
Д у д к о. Ни одна баба от меня этого не дождется!
Б о р и с. Папа, ты ему не очень верь. Он уже три раза в день меняет галстуки. А вчера в парикмахерской прическу сделал. И не только… Взгляни на его брови.
Р о г о в. Ой, Артур… Ты их покрасил?!
Д у д к о (оправдываясь). Парикмахерша уговорила. Теперь не знаю что делать – ни смыть, ни сбрить.
Б о р и с. Только взорвать!
Рогов смеется.
Д у д к о. Если тебе, Леня, от смеха легче, я даже клоунский колпак надену. Но ответь мне на один вопрос, только честно… (Борису.) Пойди покури!
Б о р и с. Откуда в одном человеке столько деликатности?!
Выходит.
Д у д к о. Это, конечно, дело интимное, но…Я ведь у вас уже неделю живу и всё присматриваюсь: ты же Люку, и в правду, до сих пор любишь… Сорок лет с одной женщиной – это же наказание, а ты из него сделал праздник… У тебя всю жизнь – одна баба, а у меня их было штук сто, я должен быть в сто раз тебя богаче, а оказалось – бедней… Ну, скажи мне, научи, объясни: за что можно так любить женщину?.. Что тебя в ней так привлекает?..
РОГОВ. Не знаю. Просто мне всё в ней нравится: и лицо, и голос, и походка… И даже то, что грибы пересаливает…
ДУДКО. Всю жизнь любил?
РОГОВ. Всю
Д у д к о. А как же те: нежная, как котенок, веселая, как цирк, горячая, как вулкан?..
Р о г о в. Так это же все она, Люка. ( Из коридора доносятся громкие, возбужденные голоса Люки и Яны Входит Борис). Что там?
Б о р и с. Территориальный конфликт.
Коридор. У мольберта Люка и Яна.
Л ю к а (заслоняет картину собой). Не смей притрагиваться!
Я н а. Передняя не только ваша! Эта мазня заслоняет свет. Убери ее!
Л ю к а. Портрет не закончен. Он хочет еще над ним поработать.
Я н а. Эти портреты его доконали!
Л ю к а. Какое твое дело?.. Чего ты присосалась к нашей жизни?.. Господи, когда ты переедешь?..
Я е а. Никогда! Останусь здесь до смерти! Чтобы тебя мучить!
Л ю к а. Ты – злая завистница!
Я н а. А ты ведьма – тебя за это выгнали из Аэрофлота! Тебе не на самолете летать, а на метле!
Л ю к а. А ты… Ты – большевичка! Была ею и осталась!
Я н а. Молчи, демократка! Чубайсовка!
Из комнаты Бориса вырывается громкая мелодия «Неудачного свидания».
Голос Рогова. Громче… Еще громче…
Голос Дудко. Яна!.. Яна!.. Укол!
Голос Рогова. Громче!..
Музыка гремит на полную мощность и вдруг обрывается. Тишина. Свет гаснет. В темноте звучит та же мелодия, только медленно и печально, как траурный марш.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Освещается комната Бориса. Та же обстановка, только над тахтой висит большой фотопортрет Рогова, обрамленный траурной лентой. На стенах вместо фотографий Бориса – фотографии Рогова. Слышно, как в коридоре Люка разговаривает по телефону.
Г о л о с Л ю к и. Её нет… Не знаю… Хорошо, звоните.
После небольшой паузы Люка входит в комнату, ставит на полочку под портретом вазочку с цветами. Она как будто не изменилась, только все ее движения чуть заторможены, и речь тоже. В комнату заглядывает Яна.
Я н а. Меня не спрашивали?
Л ю к а. Много раз.
Я н а. Это покупатели. Я повесила объявления. Ты была права, предлагают хорошую цену.
Л ю к а. Ты решила продать?
Я н а. Да. (Выжидательно смотрит на Люку, та доливает в вазочку воду.) Почему не спросишь причину? Тридцать лет не хотела, а теперь вдруг решила. Тебе неинтересно знать почему? (Люка продолжает возиться с цветами). Не хочешь спрашивать? Ты – гордая, ты – деликатная. Да? А я всё равно скажу. Я его любила! Всю жизнь! Увидела и полюбила. Он служил на Урале. Загорелся лес. Их часть помогала эвакуировать детдом, в котором я работала. Мы плыли на плоту, он показывал детям фокусы и дети смеялись. Потом причалили к какой-то брошенной хатёнке. Там было сыро и мрачно. Он попросил у меня помаду и нарисовал на стене петуха. Стало веселей. Я, как только он ступил на плот, поняла: мой, родной. Сама спорила, что так не бывает. А вот попалась. И ведь не школьница – замужем была… Он возвращался в часть, я ему свидание назначила – обрадовался, обещал быть. Да не пришел. У них авария была, машина перевернулась – в госпиталь его увезли, в область, а потом в Москву. Я его, не переставая, разыскивала. От мужа ушла. Маринку родила и ушла. Вернее, он сам ушёл после нашего разговора. И нашла всё-таки, через год. Господи, как я его уговаривала! И клялась, и молила, и плакала… А он все про тебя рассказывал, про свою воздушную красавицу. Я ведь, чтобы к вам в квартиру въехать, отдельную двухкомнатную отдала, с мебелью. Но здесь еще тяжелей стало – глядеть, как он над тобой трясется… Как я его ревновала! Особенно по ночам. Хотелось ворваться к вам в комнату и выбросить тебя из окна.
Л ю к а. Ты меня ненавидишь?
Я н а. Уже нет. А раньше было: ты его у меня украла. Если бы не ранение… С годами это прошло, страсть перешла в преданность. Не переезжала, чтобы ему быть полезной, укол сделать, банки поставить…
Л ю к а. А почему ты его картины ругала – он же из-за этого страдал?
Я н а. Не могла удержаться: ведь он только тебя т штамповал…
Л ю к а. Я знала, что тебе тяжело, но не думала, что так больно.
Я н а. Ты знала?
Л ю к а. Да. Он мне все рассказал. Чтобы я была к тебе добрее. Но я не всегда умела сдержаться, особенно в последние годы. Прости.
Я н а. Ты сейчас чем-то похожа на него.
Л ю к а. Спасибо. (Подходит к ней.) Не надо переезжать. Оставайся. Нам уже делить некого.
Я н а. Почему ты ушла из Аэрофлота?
Л ю к а. Боялась вас одних оставлять. Стюардессы по двое суток не бывают дома. Ты, как дамоклов меч, висела над моим счастьем.
Я н а. Из-за меня и на диете сидела, и йогой занималась, и плаванием?
Л ю к а. Да. Ведь ты на целых пять лет меня моложе .
В комнату входит Дудко. Целует Люку в лоб.
Д у д к о. Поздравляю с днем рождения. Вот. (Вынимает литровую бутылку с этикеткой «Красный мак».) В Москве не нашел – звонил в Новосибирск, знакомого летчика упросил – он привез десять флаконов. Я их все сюда влил, чтоб уже наперёд было. (Яне, оправдываясь). Этот же дурак её приучил. (Отворачивается, плачет.)
Л ю к а. Спасибо, Артурчик, мне теперь надолго хватит.
Я н а. Ты заполнил анкету?
Д у д к о. Нет. Решил вернуться домой, к детям. (Люке). Хотел жениться на ней, не так, как раньше, по-серьёзному. Она мне очень нравится, но… (Грустно смолкает).
Л ю к а. Что но?
Д у д к о. После Лёшиной смерти я понял, что устал. Устал врать и себе и другим. Какой из меня жених? Думаете, я от жен уходил? Это они меня бросали, все подряд. И правильно делали: здесь болит, там хрустит, тут колет – хороший подарок. Живу по инерции, делаю вид, что супер-МЕН, а на самом деле – супер-СТАР!..
Л ю к а. Зря ты так: стройный, красивый, веселый.
Д у д к о. Ребята, давайте жить честно!
Я н а. Давайте!.. Вы оба знаете, как я любила Леку, жизнь ему посвятила. А вот умер он – и мне легче стало. (Люке.) Не смотри на меня страшными глазами – я тоже хочу быть честной. Не радостно я несла свой крест, а с упорством маньяка, с завистью и злобой. Теперь это кончилось – больно, горько, пусто, но легче… Может другой жизни суждено отведать, хотя бы частичку. (Подходит к Дудко.) Мы ведь с тобой не для страсти встретились, а чтоб опереться друг на друга. Не уезжай, не надо.
Слышен стук молотка.
Д у д ко. Что это?
Л ю к а. Дети вешают картины.
Д у д ко. Какие картины?
Л ю к а. Лёкины. С выставок. Двадцать шесть работ.
Я н а (Дудко). Она их покупала через подставных лиц. Экономила на хозяйстве и покупала. Чтоб он думал, что они кому-то нужны. Я когда узнала, хотела ему рассказать. А потом решила: ни за что! Это ведь ее акции поднимает. И молчала.
Д у д к о (потрясенный). Втихую скупала?.. Всю жизнь?! А где прятала?
Л ю к а. У дворника, за пол-литра в месяц.
Д у д к о. Ты великая баба, прости, великая женщина! (Кланяется.) Мы все перед тобой, как полуторки перед башенным краном! (Еще раз кланяется, Яне.) И ты поклонись! (Наклоняет голову Яны и сам снова кланяется.)
П а в л и к (войдя). Вы делаете зарядку?
Звонок во входную дверь. Из большой комнаты выходит Борис. В коридоре на том же месте по-прежнему стоит мольберт, только уже без картины. Рядом стул. На стуле ваза — с цветами. Борис открывает дверь. Входит Ася с двумя букетами.
А с я. Здравствуйте.
Б о р и с. Здравствуй. Спасибо, что пришла.
Ася проходит в конец коридора и ставит один букет в вазу у мольберта. Молча стоит, как у памятника. К ней подходит Борис.
А с я (внимательно смотрит на него). Вы в чёрном похожи на принца Гамлета. Если бы я была режиссером, все время бы вас снимала.
Б о р и с. С кино покончено, Асенька. Пора заниматься делом.
А с я. Каким?
Б о р и с. Каким-нибудь настоящим. Я ведь теперь глава семьи, пример для младшего брата.
А с я. А каким именно делом?
Б о р и с. Пока работаю штукатуром на стройке, осваиваю профессию.
А с я. У вас получается?
Б о р и с. Частично. Уже не весь раствор бросаю на себя – часть его попадает на стенку… (Смотрит в окно) Ты там живёшь?
А с я. Да.
Б о р и с. Совсем рядом. А я не знал. Как часто мы не замечаем того, кто рядом. Рядом со мной всю жизнь жил маленький великий человек. Он умел любить – это редкий талант. У него бы учиться, учиться, а я… Всю жизнь убивал в себе это умение. Боялся. Заменял качество количеством. Утратил радость. Устал. Мечтаю о семье, а гуляю на чужих свадьбах. Хочу полюбить, а не могу, не умею, разучился. И это в тридцать шесть лет!
А с я. Вам было шестнадцать, и вы не подозревали, что в этот год я для вас родилась. Вам было двадцать, а я только пошла в детский садик…
Б о р и с. Ты сейчас похожа на ту, первую Асю.
А с я. Тогда я ее играла. А сейчас я вернулась к себе.
Светик (выглядывая из большой комнаты). Свечи зажжены – прошу к столу.
Б о р и с (Асе). Пойдем. (Ведет ее.)
Из комнаты Бориса выходят Люка, Дудко, Зоя, Яна и Павлик.
А с я (Люке). Поздравляю вас с днем рождения! (Отдает букет цветов, плачет.)
Л ю к а. Нельзя, нельзя плакать – он этого не любил.
П а в ли к (Люке). Я вас тоже поздравляю. Бабушка мне купила новую скрипку – так я вам ее дарю.
Все заходят в большую комнату. Здесь полумрак, свет погашен. В центре накрытого стола – огромный торт, в нем горят свечи.
Д у д к о. Ого, какой тортище!
Л ю к а. Это он заказал, еще за месяц до смерти.
Снимает домашний халатик, под ним белое нарядное платье. Все остальные – в темных, траурных одеждах. Усаживаются за столом.
Д у д ко. Ну, первый тост за виновницу торжества.
Б о р и с. Нет. Первое слово – папе. (Включает Дивиди.)
Г о л о с Р о г о в а. Девочка моя! Я великий обманщик. Я готовил свою последнюю картину не для выставки, а для тебя – ведь я знал, что уже не жилец. В этот портрет, как и в предыдущие, я вложил свою любовь к тебе, значит, всего себя. Прошу тебя, живи долго, а я буду висеть рядом и любоваться тобой. Я не умер, я просто переселился на стенку. Фап!
Б о р и с. А теперь — дуйте!
Все дуют на свечи, они гаснут. Становится темно. Загорается свет. Сверху, как-будто с неба, разворачиваясь, падают картины, одна за другой. Постепенно, вся сцена – в картинах. На них – Люка, юная, в зрелом возрасте, пожилая… В разных позах и разных ракурсах. Мы узнаём её и в «Девочке с яблоками», и в « Итальянке, срывающей виноград», и в Деве Марии на иконе… А внизу под картинами на стене надпись: «Л + Л = Любовь»
БОРИС. Видишь, Павлик, после смерти остаются не только цифры.
Из тишины, постепенно нарастая, звучит мелодия «Неудачного свидания», все громче, громче, и заполняет всю сцену.
Вернуться в начало раздела «Пьесы»