Вперёд назад!

Вернуться в начало раздела «Пьесы»

 

 

Александр КАНЕВСКИЙ

 

 В П Е Р Ё Д     Н А З А Д!

Комедия-буфф, в 2-х частях, 11-ти эпизодах.

  

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 1. РЕЖИССЁР  спектакля – мрачный скептик, который прошёл всё: огонь, воду и  товарищескую критику.

2. ДРАМАТУРГ – наивный, увлекающийся. Это его первая пьеса. Он ещё не представляет, что его ждёт, поэтому оптимистичен и доверчив.

3. ЖОРИК – щуплое, расслабленное существо, почему-то мужского пола.

4. ОСТАПЫЧ – хитроглазый плут с безразмерным желудком.

5. ТЁТЯ ДУСЯ – пышная, дородная особа, у которой формы преобладают над содержанием.

6. ВЕРТИЦКИЙ – человек с немытой шеей и бледными изящными руками.

7. ВЛАДЯ – молодой, жизнерадостный садист.

8. КАПА – обнажённая до предела и ниже. Живой призыв. Всё время в горизонтальном положении, даже когда стоит.

9. ВИОЛА – вытянутая в длину лилипутка в ультрамодной упаковке,  с незачатым интеллектом.

  

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ.

 Перед сценой, за столиком сидит РЕЖИССЁР. 

ДРАМАТУРГ рассаживает опоздавших зрителей, указывает им места.

 РЕЖИССЁР. Всё!.. Закрой дверь, продолжаем прогон!… (Командует за кулисы). Пётр Ильич! Дайте музыку!..(Артистам) Начали!..

 Звучит марш. Артисты выбегают на авансцену, танцуют и поют:

 Вперёд-назад!

Назад- вперёд!

Хористы и солисты!

Давай шагай!

Шагай давай!

Артисты-оптимисты!

Скоморохи-дураки,

Надевайте колпаки,

Играйте сильней, музыканты!

Наш вечный обряд –

Весёлый парад,

Мы – вечныё комедианты!

Скоморохи-дураки…

 РЕЖИССЁР(прерывая). Стоп! Стоп! (Музыка оборвалась) Всё сначала!

АРТИСТЫ (возмущённо):

— Мы устали!..

— Сколько можно!..

— С утра не ели!…

РЕЖИССЁР (твёрдо). Всё сначала! С пролога! (Драматургу). Начинай перекличку! 

ДРАМАТУРГ (раскрыв пьесу). Номер первый: Владя.

ВЛАДЯ. Я.

РЕЖИССЁР (Драматургу). Читай ремарки.

ДРАМАТУРГ (читает). «Бывший хулиган, уголовник, ныне – профессиональный  рэкетир.

ВЛАДЯ. Какой там рэкетир! Братаны, даже обидно!.. Сейчас уже нет рэкетиров. В натуре!.. Все рэкетиры по призыву полиции пошли работать воспитателями!

РЕЖИССЁР. Достаточно. (Драматургу). Всё собираюсь спросить: зачем ты написал эту пьесу?

ДРАМАТУРГ. Разве не ясно?.. Чтобы высказаться о том, что волнует.

РАЖИССЁР.  Не мог  высказаться в скульптуре или в балете? Тогда бы это ставил уже не я!.. Ладно, вызывай второй номер, тётю Дусю.

ДРАМАТУРГ (читает). «Бывшая спекулянтка, ныне преуспевающая бизнессменша, владеет двумя ларьками на Ярославском  рынке».

РЕЖИССЁР (ей). Что скажете?

ТЁТЯ ДУСЯ. Вон тот очкарик – я его наняла, он меня будет защищать.   (Указывает на Вертицкого).

ВЕРТИЦКИЙ (представляясь). Арнольд Вертицкий. Консультант-надомник. Незаконченное юридическое. Абсолютный слух. Играю на арфе. Всю жизнь бедствовал, борясь за справедливость.

РЕЖИССЁР. А почему вы всю жизнь не работали?

ВЕРТИЦКИЙ. Как-то не приходило в голову.

ТЁТЯ ДУСЯ. Ты, давай, по делу трепись!.. Зря, что ли, сто баксов содрал!

ВЕРТИЦКИЙ ( Режиссёру, вполголоса). Вот так, среди черни! Детство, отрочество и юность!

ТЁТЯ ДУСЯ (угрожающе). Ну!

ВЕРТИЦКИЙ. Уже, уже! (становится в позу оратора). Вот вы произнесли: бывшая спекулянтка. С осуждением, иронией и брезгливостью. А ведь спекулянтка всегда была полезным членом общества. Да, да, да!.. Она была барометром экономики, сигналом о прорыве! Где мало – там появлялась спекулянтка. Она всегда была на передовой: в очереди и на базаре… Эта вами неуважаемая спекулянтка – предтеча нынешних всеми почитаемых олигархов!.. И я верю: настанет день, когда  страна воздвигнет памятник Неизвестной Спекулянтке! И к его постаменту все преуспевающие бизнесмены  будут с благодарностью приносить цветы!.. Я закончил.

РЕЖИССЁР (тёте Дусе). Хотите что-нибудь добавить?

ТЁТЯ ДУСЯ. Хочу.

РЕЖИССЁР. Пожалуйста.

ТЁТЯ ДУСЯ. Могу продать пятьдесят упаковок памперсов, со скидкой.

РЕЖИССЁР. Спасибо, вы пока свободны. (Драматургу). Ну, и пьеска! Написал бы какой-нибудь детектив на актуальную тему, например, как один гей убиваеь другого и назвал бы как-нибудь завлекающе: «Гей, славяне!». Сейчас это модно – тебя бы критика хвалила. А за этих красавцев тебя раздраконят! И меня вместе с тобой…(заглядывает в пьесу). Номер четыре: Капиталина Аркадьевна?

КАПА. Не терплю официальщины. Называйте меня просто Капа.

ДРАМАТУРГ (читает). «Дама без определённых занятий».

КАПА. Не будьте плебеем, не цитируйте участкового.

РЕЖИССЁР. Но вы же, действительно, нигде не работаете.
КАПА. Работать – это для мужчин. А женщин полагается содержать.

РЕЖИССЁР. Содержать? Такую молодую?

КАПА. Пожилую уже неинтересно.

РЕЖИССЁР. Вы замужем?

КАПА. Бываю.

РЕЖИССЁР. Как вы живёте без постоянной зарплаты?

КАПА. Я на самоокупаемости.

РЕЖИССЁР. Откуда у вас доход?

КАПА. От членских взносов. Но это пока. Как только я начну сниматься в сериалах, мои заработки сразу возрастут.

РЕЖИССЁР. Вам уже предложили хотя бы постоять в кадре?

КАПА.  Пока предложили полежать на тахте. Но это нормальный путь в кино: одна ночь на тахте и пять серий на экране.

ДРАМАТУРГ. Вот её послужной список (читает): «… осветитель, гримёр, звукоинженер, редактор фильма…»

РЕЖИССЁР. Что это?

КАПА. Мой путь к кинорежиссёру.

РЕЖИССЁР. С вами всё  ясно. Попрошу следующего.

ДРАМАТУРГ (читает). «Остапыч. Хитроумный мошенник с высшим образованием. Профессиональный алкоголик».

РЕЖИССЁР (Остапычу). Вы где-нибудь работаете?

ОСТАПЫЧ. Нигде. Но зато очень добросовестно. Я активно не работал на заводе, с огоньком не работал в совхозе, с энтузиазмом не работал ни в одном учреждении.

РЕЖИССЁР. А как же лозунг: «Кто не работает, тот не ест?».

ОСТАПЫЧ.  Всё верно: кто не работает, тот  не ест. Тот пьёт.

РЕЖИССЁР. Где вы брали деньги?

ОСТАПЫЧ. В разных городах – разные заработки. В Ялте, например, я водил экскурсии слепых, в Херсоне – был тамадой на похоронах, в Одессе – куплеты сочинял, продавал эстрадным артистам. (поёт).

Бык Корове говорит:

Если мы женаты,

Как же это совместить

С тем, что я – рогатый?,,

Был бешеный успех!

ВЕРТИЦКИЙ. Ваш мозг надо после смерти заспиртовать.

ОСТАПЫЧ. Я это делаю ещё при жизни.

РЕЖИССЁР. У вас был постоянный адрес?   Вам же надо было где-то ночевать.

ОСТАПЫЧ.  В каждом городе меня ждала койка в вытрезвителе.

РЕЖИССЁР. А как вы сейчас зарабатываете?

ОСТАПЫЧ. О! Сейчас появилось много новых возможностей. Например,  недавно я писал письма трудящихся, поддерживающих кандидата в президенты. За каждое письмо платили по пятьдесят рублей – десяток писем в день, без натуги…

РЕЖИССЁР. Но какая-то цель в жизни у вас есть?

ОСТАПЫЧ. У меня есть одно заветное желание – стать депутатом Государственной думы.

РЕЖИССЁР. Зачем это вам?

ОСТАПЫЧ. Мне нужна депутатская неприкосновенность.

РЕЖИССЁР. Достаточно. (Вздыхая, смотрит на драматурга).

ДРАМАТУРГ. Не смотрите на меня с таким осуждением.  Ведь недостатки – это изуродованные достоинства. Мои герои могли бы стать полноценными членами  общества, если бы общество не было таким больным.

РЕЖИССЁР. Какие вы все теперь храбрые! Только и слышишь: «Произвол!.. Коррупция!.. Нарушение Конституции!..». Где вы были, когда жалоба на плохую погоду считалась антигосударственной  пропагандой!.. (Виоле) Куда это вы?

ВИОЛА. Папа обещал прислать за мной машину.

РЕЖИССЁР. А вы кто?

ВИОЛА. Виола.

РЕЖИССЁР. Чем вы занимаетесь?

ВИОЛА. Я – папина дочь.

РЕЖИССЁР. Вернитесь, пожалуйста, на место.

ВИОЛА (угрожающе). Знаете, кто мой папа?!

РЕЖИССЁР. Да. Я вас уже прочитал.

 Она – в модных шортах и яркой майке. На бёдрах, на груди, на спине впечатаны фотографии мордатого мужчины, её папы. И фамилия, по-русски и по-английски: «Сермухин» и «Sir Mukhin»/

 ВИОЛА(гордо). Папа заказал эту майку специально для моего поступления в институты – в ней меня берут без экзаменов.

РЕЖИССЁР. А где вы учитесь?

ВИОЛА. Я не учусь. Я поступаю.

РЕЖИССЁР. Куда?

ВИОЛА. Всюду. Сперва пошла на строймех, думала, они мех делают. А там сплошная шиза: икс делить на игрек! Папа меня сразу же забрал: он терпеть не может, когда делят, особенно, когда отнимают. Потом пошла в художественный,  папа сказал, что их  потом в Италию шлют. Я выучила всех итальянцев, от Леонардо – до Винчи.

КАПА. А у вашего папы нет связей на  Телевидении?

ВИОЛА. Подумаешь, Телевиденье! Они все к нему бегают, и продюсеры, и артисты, и режиссёры – ведь он их спонсор. Папа говорит: артисты, как дети, только больше тратят. Они и у нас в салоне бывают.

КАПА. У вас есть свой салон?

ВИОЛА. Конечно! Ведь мы – улита общества, половина магазинов в нашем городе – папины. Он мне велел: заходи в любой супермаркет и назови фамилию Сермухин – тебе всё выдадут бесплатно.

РЕЖИССЁР. А что вы делаете в своём салоне?

ВИОЛА. Едим сало.

РЕЖИССЁР. А кроме этого, чем вы занимаетесь?

ВИОЛА. Я – заочно.

РЕЖИССЁР. Учитесь?

ВИОЛА. И учусь, и работаю.

РЕЖИССЁР. Где?

ВИОЛА. Не знаю. Спросите у папы.

РЕЖИССЁР. Всё. Спасибо. (Драматургу)  Что ни персонаж, то подарок!..

ДРАМАТУРГ. Остался последний – Жорик. (Никто не отзывается).

РЕЖИССЁР (Драматургу).  Кто такой Жорик?

ДРАМАТУРГ (читает). «Альфонс, многожёнец и алиментщик».

ЖОРИК (томно). Многожёнца нет. Есть искатель.

РЕЖИССЁР. Что же вы ищете?

ЖОРИК. Любовь. Но её нет. (С пафосом) Нет!.. (Грустно) Нет.

РЕЖИССЁР. Вы хоть помните, сколько у вас было жён?

ЖОРИК. Это не жёны. Это мои ошибки. Мне самому больно!.. Расставаясь, я всегда плачу. Я даже беру у каждой на память прядь волос и, как святыню, храню их в специальном мешочке. Я не расстаюсь с ним даже по ночам: я сплю на этом матраце!..  (Призывно смотрит на Капу). О, если бы мне найти настоящую подругу!…

РЕЖИССЁР. А как вы обеспечиваете ваших детей?

ЖОРИК. Я знал, что вы всё опошлите.

РЕЖИССЁР.  Насколько нам известно, вы предпочитали не работать – работали ваши жёны.

ЖОРИК. Да. Я их раскрепостил.

РЕЖИССЁР. Спасибо, искатель. (Осматривает персонажей). Всё, полный комплект.

(Драматургу). Ну, и что теперь?

ДРАМАТУРГ. А теперь мы поселим их на необитаемом острове.

РРЕЖИССЁР. Где?!

ДРАМАТУРГ. На острове. Они там будут вместе работать, вместе обустраивать свою жизнь.

РЕЖИССЁР. На острове?!..

ДРАМАТУРГ. Да, да! Именно, на необитаемом острове, где надо всё самим, где нельзя  прожить за чужой счёт!..

РЕЖИССЁР. Ну, ты даёшь… (Смеётся). Попробуй объяснить мне ещё раз: зачем ты сочинил эту  фантасмагорию?

ДРАМАТУРГ. Понимаете, все честные люди надеялись, что крушение старой системы и перестройка, дадут новую точку отсчёта нравственных ценностей, что перечеркнув прошлое уродство и фарисейство, мы начнём возрождаться и совершенствоваться, но…Этот шанс упустили. Всё постепенно сползает к старому, в красивой упаковке, с новыми лозунгами…Как-будто бы делаем шаг вперёд, но одновременно скользим обратно…

РЕЖИССЁР. Я могу присоединиться к твоим причитаниям, но при чём тут эти уроды?.. Ты надеешься с их помощью исправить общество?..

ДРАМАТУРГ. Я хочу вырвать их из среды, способствующей их деградации, и пробудить в них лучшие качества, создав условия для новой жизни. Начав с них, именно с уродов, которые – яркое порождение нашего бытия, мировоззрения и морали, я верю…

РЕЖИССЁР.(перебивая). Ты хочешь оградить их от болезней нашего общества?.. Наивный мечтатель!  Ты не понимаешь, что все эти болезни – уже глубоко в них, они неизлечимо больны нашим обществом!

ДРАМАТУРГ. Ничего!.. Они начнут обрабатывать землю,  добывать пропитание, обустраивать быт, налаживать нормальные, здоровые взаимоотношения… Это великое лекарство – коллективный труд на коллективной земле! .. Я верю: искусство может вылечить и возродить общество!

РЕЖИССЁР. Мой дорогой утопист, ты переоцениваешь силу искусства. Всё это уже было, было… Из колхоза ещё можно было устроить театр, но ни один театр не смог заменить колхоз. Я сам ставил спектакли , в которых снимали по три урожая в год, но пшеницу мы покупали в Канаде… А что касается острова, то в этом что-то есть…(Задумался, что-то решает). Я не очень верю в их перевоспитание, но… Как режиссёру,  мне это  интересно. Интересно!

ВЕРТИЦКИЙ. И вы позволите сотворить над нами такое насилие?

РЕЖИССЁР. Почему насилие?.. Сейчас это модно: сколько народа  проходят  отборочные конкурсы,  чтобы  попасть на какой-нибудь остров, чтобы о них писали и  показывали по телевидению…К вам те же требования: вместе просуществовать и выжить!..

ОСТАПЫЧ. И о нас тоже будут писать?

РЕЖИССЁР. А вам это зачем?

ОСТАПЫЧ. Для повышения рейтинга – сразу после возвращения с острова я буду баллотироваться в Думу.

КАПА. Если меня покажут по телевизору – я согласна.

ВЕРТИЦКИЙ. А лично я с места не двинусь!

РЕЖИССЁР. А вам и не надо двигаться – вы уже на острове. (Командует за кулисы). Организуйте, пожалуйста, остров!.. Дайте какую-нибудь южную музыку! И экзотический свет!… Вот так, спасибо!..

Декорация меняется.

  

ЭПИЗОД ВТОРОЙ.

  Перед нами маленький заброшенный   островок. Очевидно, летом здесь бывают  пляжник: на нём – деревянный навес от солнца, из нескольких полусгнивших досок.  На гвозде болтается выцветшая вывеска    «Добро  пожаловать!».  В глубине – шест с прогнившим скворечником.  На нём – стрелка с надписью «Туалет».  Она указывает на маленькое «типовое» строение, на котором нарисованы два нуля. За ним чучело в порыжевшем цилиндре, очевидно, когда-то, там были огороды. 

ДРАМАТУРГ. Вот здесь вы будете жить и работать.

  Даёт знак за кулисы, и появляются коробки и целлофановые пакеты  с консервами, сосисками, овощами.

РЕЖИССЁР. А это зачем?

ДРАМАТУРГ (оправдываясь). Для начала.

РЕЖИССЁР. Ты же сам их опять уродуешь!..  Вот что им нужнее для начала!

 Рядом с продуктами появляются лопата, кирка, топор, ведро, невод, носилки для переноски тяжестей, охотничья двустволка, котелок, несколько кружек   и моток верёвки.

 ВЕРТИЦКИЙ. А если мы захотим сделать блинчики?

РЕЖИССЁР Пожалуйста! (Бросает к его ногам мешочек). Это семена.. Посеете, соберёте, перемелете – и будут блинчики.

ВЕРТИЦКИЙ. А если?.. (Что-то шепчет драматургу на ухо)

ДРАМАТУРГ. Хорошо. (Передаёт ему аптечку с лекарствами). Тут и слабительное, и всё остальное.

ТЁТЯ ДУСЯ. Живность бы какую.

РЕЖИССЁР. В воде – рыбы, в лесу – птицы, звери… Ловите, приручайте.

КАПА. А где мы будем жить?

РЕЖИССЁР. Выкопаете землянки, соорудите шалаши.

ОСТАПЫЧ. Скоро ночь, мы не успеем.

ДРАМАТУРГ. Они правы. Надо выделить каждому по палатке.

РЕЖИССЁР.  Слишком жирно!..  Хватит двух!.. (Появляются две свёрнутые палатки). Одна для мужчин, другая для женщин.

ЖОРИК. Если можно, немного экзотики!

РЕЖИССЁР. Это можно. (И появилась пальма в кадке). А теперь мы вас покидаем. Счастливо оставаться!

ВЕРТИЦКИЙ. Минуточку!  (Отводит авторов в сторону). Неужели вы   оставите меня здесь? С ними?.. Я же интеллигентный человек, я играю на арфе!   (Заламывает руки). Боже мой!.. Боже мой!.. Что я буду делать среди этих жлобов!?

ДРАМАТУРГ (заколебавшись). Может, действительно, ему с ними будет тяжело?…

РЕЖИССЁР ( с издёвкой). Давай выделить ему персональный остров с изолированной пальмой!..

ВЕРТИЦКИЙ (драматургу). Он меня не понимает…Но вы, добрый, отзывчивый юноша, будьте моим спасителем! Я хочу начать новую жизнь!

РЕЖИССЁР. У вас для этого  сейчас есть все условия. (Увлекает за собой дрогнувшего соавтора).

ВЕРТИЦКИЙ (по-деловому, вдогонку).Тогда утеплите уборную!

РЕЖИССЁР. Сейчас лето.

 Оба автора спускаются в зал и занимают свои места за столиком.

Островитяне рассматривают своё новое место жительства.

 ЖОРИК. А мне это наказание нравится – напоминает Сочи. Люблю курорты – они стимулируют рождаемость.

КАПА. Пейзаж – чудо, просится на экран. Здесь нужен Феллини.

ТЁТЯ ДУСЯ. А бюстгальтер тебе не нужен? Тоже импортный.

ВЛАДЯ. Ни милиции! Ни ФСБ!.. Гуляй, рванина!… (Ударом ноги сбивает с шеста бывший скворечник).

ЖОРИК (проникновенно). Здесь не нужны условности, а это главное… (Осторожно берёт Капу за талию). Настоящая жизнь там, где необузданные чувства и разгул страстей!

ВИОЛА. Сюда ни журналисты не доберутся, ни налоговая инспекция…  Если бы папа знал этот остров, он бы здесь ещё один супермаркет построил.

ОСТАПЫЧ (разложив продукты). Полноё изобилие!.. Вот он, обещанный большевиками, коммунизм… Прошу к столу!

 Еды много, поэтому все миролюбивы и приветливы.  

ОСТАПЫЧ (достаёт из-под пиджака начатую бутылку и ставит среди продуктов). С новосельицем!

ВЛАДЯ. Эх, гуляй, братаны! (Отхлебнув, передаёт Вертицкому).

ВЕРТИЦКИЙ. Только для поднятия тонуса. (Брезгливо вытирает носовым платком горлышко бутылки. Принюхивается). Фи! Самогон! (Выпивает, передаёт тете Дусе).

ТЁТЯ ДУСЯ (поглядев на свет, уточняет). Из свёклы. (Остапычу). Почём брал?

ОСТАПЫЧ. Два пузырька – сотня.

ТЁТЯ ДУСЯ. Десятку переплатил. В следующий раз приходи ко мне на рынок– у меня есть французский коньяк, из Махачкалы.

РЕЖИССЁР (драматургу). Откуда в ней такая предприимчивость?

ТЁТЯ ДУСЯ (услышав). Ещё со школьных годков, когда мамаша из села в город переехала. В дворничихи пошла – квартиру дали, однокомнатную, с ванной. Я в ванну землицы натаскала, свеколку посадила…

ВЛАДЯ. У неё крыша поехала!..  Почему в ванне?

ТЁТЯ ДУСЯ. Поливать удобно. Гидромелиорация! В год шесть урожаев собирала. Хотела в магазины сдавать – не брали. Тогда стала из неё зелье гнать – соседи враз  расхватали. С этого и началось – появился первоначальный капитал. (Передаёт бутылку Жорику). На, хлебни.

ЖОРИК(проникновенно глядя на Капу). Я уже и так пьян. (Интимно). На брудершафт?

КАПА (кокетливо). Не ускоряйте событий! (Чокаются, выпивают, передают Виоле).

ВИОЛА. Я пью только «Блэк-виски»,  «Красный камень» и «Белую лошадь».

ОСТАПЫЧ. А я – дальтоник!

 Забирает бутылку, опрокидывает её горлышком  в рот и опоражнивает.

На сцене стемнело.

 ОСТАПЫЧ. Предлагаю почивать. Утро вечера мудренее.

 Он привычно расстелил плащ и стал укладываться. Все последовали его примеру.

 ВЕРТИЦКИЙ. Я не могу в такой сырости – у меня гланды.

ВИОЛА. А я лягу на берегу – папа пришлёт за мной катер. К утру меня уже здесь не будет. Чао!..

ВЛАДЯ (Вертицкому). Эй, ты, демократ, чего крутишься, как вентилятор?

ВЕРТИЦКИЙ. Тут скользко, я сползаю.

ВЛАДЯ. Тормози.

ВЕРТИЦКИЙ. И давит в поясницу.

ВЛАДЯ. Хочешь, я тебе сделаю землю пухом?

ВЕРТИЦКИЙ (чтобы сменить тему). Какой божественный аромат!.. Пахнет мятой…

ТЁТЯ ДУСЯ. И валерианкой… (принюхивается)… и эфиром…и иодом… (Склоняется над храпящим Остапычем). Это он!

ВЕРТИЦКИЙ (испуганно). Ему плохо?

ТЁТЯ ДУСЯ. Ему хорошо: вылакал всю аптечку!

ВЕРТИЦКИЙ. Но он позеленел!

ТЁТЯ ДУСЯ. Там была и зелёнка.

ВЕРТИЦКИЙ. Какой эгоист!. Даже слабительное не оставил!

ТЁТЯ ДУСЯ. Он им закусывал.

ВЛАДЯ. Кончайте базарить! (Вертицкому, ласково). А ты, масон, если не умолкнешь, я тебе разок врежу, и ты навсегда пропишешься в больнице.

ВЕРТИЦКИЙ (испуганно). Это я со сна. (Укладывается).

ЖОРИК (Капе). Я весь горю!  Из меня просто выкипают стихи… «Молодая, с чувственным оскалом»… О, моя муза!.. Мы поёдем на Гаваи!.. Будем жить в гостинице, ужинать в ресторане, наслаждаться в джакузи!.. Я унесу тебя на край света!…

КАПК (расслабленно). Неси… Неси меня на край света… В гостиницу… В ресторан…

ЖОРИК. Сейчас?.. (Этого он не ожидал и несколько растерян).

КАПА. Неси меня, неси… Хочу в джакузи…

ЖОРИК. Хорошо. Я только лучше возьмусь. (С трудом отрывает её от земли, остаётся на полусогнутых ногах. Растерянно оглядывается). Носильщик!.. Такси!.. (Спотыкаясь, делает несколько шагов и роняет её рядом со спящим Остапычем. Она пронзительно визжит). Тише!… Вы всех разбудите!..

КАПА. Что-то колется.

ЖОРИК (успокаивает). Это ничего… Это ёжик…

ОСТАПЫЧ (проснувшись и осознав обстановку, обхватывает Капу). Да, да, это я, ёжик!

 Жорик с облегчением уступает ему свою добычу и тихо отползает.

 РЕЖИССЁР(Драматургу).Тебе нравится это перевоспитание?

ДРАМАТУРГ. Понимаете, им не легко… Они остались без крова.
РЕЖИССЁР ( с издёвкой). Может, предоставить им по изолированной квартире?

ДРАМАТУРГ. Если хотите знать, изолированная квартира только у нас считалась роскошью, а во всём цивилизованном мире…
РЕЖИССЁР (прерывает). Нет, уж, извини! Твои прохиндеи ничего не получат больше. Ничего!  Помогать надо порядочным людям – именно им всегда труднее живётся.

ДРАМАТУРГ. Но это уже другая пьеса.

РЕЖИССЁР. Пьеса другая – страна одна.

ДРАМАТУРГ (миролюбиво и мечтательно). Подождите, придёт утро. Первое утро их новой жизни. Я вижу, как наступает перелом. Я вижу, как они меняются на глазах… Я вижу…

РЕЖИССЁР (прерывая). Я тоже хочу видеть! (Осветителю) Дайте свет алой зари!.. Так, хорошо!  (Звукорежиссёру) А вы, Пётр Ильич, пожалуйста, утреннюю музыку, какую-нибудь проверенную, бодрящую!..  (Пошла мелодия) Вот, вот!.. Спасибо!..

 Нарастая, всё громче и громче звучит песня, в исполнении хора:

 «Утро красит нежным светом,

Стены древнего кремля,

Просыпается с рассветом

Вся советская земля!..»

Затемнение

 

 ЭПИЗОД ТРЕТИЙ.

  Первым просыпается Владя. Коварно улыбаясь, берёт ружьё, подкрадывается а Вертицкому, кричит «Подъём!» и над самым его ухом стреляет. Вертицкого подбрасывает вверх. Довольный Владя хохочет. 

 

ВЕРТИЦКИЙ. Мерзавец!.. У меня же абсолютный слух!.. Я подам в суд – вы будете оплачивать моё лечение!

ВЛАДЯ. Я тебе только похороны оплачу!

ВИОЛА (появляясь). Кофе готов?

ВЛАДЯ. О! Явилась – не запылилась. Ты же собиралась на лёгком катере к… своей матери?

ВИОЛА (оправдываясь). Я вспомнила: папа ещё не вернулся из Италии.

ВЛАДЯ. По Венециям шастает, синьор-помидор!

ВИОЛА. Да как вы смеете! Папа пришлёт своих  телохранителей и вас вышвырнут из города!

ВЛАДЯ. Уже вышвырнули, вместе с тобой. (Хохочет).

ВЕРТЦКИЙ.(вполголоса, успокаивая Виолу). Не обращайте внимания – это же жлоб.

ВИОЛА (жалобно). Я не могу без кофе, меня так приучили.

ВЛАДЯ. Она заедает его салом! (Умирает от хохота).

ВЕРТИЦКИЙ (Виоле). Плюньте на плебеев – выше голову! (Берёт её за подбородок).

ЖОРИК (предостерегающе). Руки!.. Руки убрать!

ВЕРТИЦКИЙ. Циник! Не мерьте всех на свой грязный аршин!… Наши отношения платонические!

ЖОРИК. Платон мне друг, но женщина дороже! (Подходит к Виоле). Дитя моё! Когда вы сердитесь, вы так очаровательны, что я готов на вас немедленно жениться. И пусть ваш папа меня усыновит.

ВЛАДЯ. А мамаша – уматерит! (Изнемогает от хохота).

ВИОЛА. Папа сказал, что выдаст меня только за олигарха, или иностранного дипломата, или за инспектора ГИБДД…  Я хочу кофе! Кофе я хочу! (Топает ногой) Ну!

ВЛАДЯ (издеваясь). Зайди в любой супермаркет и назови фамилию Сермухин! (Хохочет)

ВИОЛА. Кофе хочу!..  Кофе!.. Кофе!..

ВЕРТИЦКИЙ. Увы, деточка, в период всеобщей гласности это глас вопиющего в пустыне.

РЕЖИССЁР. Вертицкий! Хватит болтать! Пора подумать о самом необходимом.

ДРАМАТУРГ. Да, да. Пора обустраиваться!

ВЕРТИЦКИЙ. Спасибо за совет – очень вовремя. (Всем). Господа, пора подумать о самом  необходимом.

КАПА. Что вы имеете в виду?

ВЕРТИЦКИЙ. А что, по-вашему, самое необходимое в жизни?

КАПА. Тахта.

ВЕРТИЦКИЙ. А кроме тахты?

КАПА (кокетливо толкнув его в плечо). Вы – бесстыдник!

ВЕРТИЦКИЙ. Вы меня не так поняли! Я имел в виду  помещение… Дом.

ЖОРИК. Прекрасная мысль!.. Коттедж!

ВИОЛА. Трёхэтажный! Как у папы.

ВЛАДЯ. С верандой! Чтоб там «козла» забивать!

ТЁТЯ ДУСЯ. И с погребом!

ВЕРТИЦКИЙ. Всё это можно легко совместить.

ОСТАПЫЧ. Хватит совмещённых, натерпелись!.. Каждому – с излишествами!.. Получай!

(Он вручает каждому  лом, кирку, лопату, топор… Себе берёт отвёртку) Мне тяжёлой работы нельзя, меня даже от армии освободили. Я годен только в обоз.

ЖОРИК. Но у нас нет обоза!

ОСТАПЫЧ. Подожду, пока будет.

ВИОЛА. Да вы что! Папа мне не разрешает даже иголку в руки брать!

ТЁТЯ ДУСЯ. Меняю лопату на отвёртку! С доплатой!

ЖОРИК (которому достался лом, обращается к Владе). Давайте работать вместе:  вы будете его поднимать, а я опускать.

ВЕРТИЦКИЙ. Пора! Пора строить!

ЖОРИК. Даже страшно подумать: фундамент, стены, крыша!..

ВЕРТИЦКИЙ. Идея, господа! Идея!… (Он указал на навес). Фундамент есть, крыша имеется – нужны только стены!

 Все радостно зашумели. Это было просто и поэтому гениально.

 ВЕРТИЦКИЙ (гордо, Остапычу). И нас иногда осеняет!

ОСТАПЫЧ. К сожалению, заспиртовать ваш мозг нечем. (Показывает пустую бутылку).

ВЕРТИЦКИЙ. Сейчас главное – разумная организация. Создаём специализированную бригаду: я, вы, вы и вы… (Притягивает к себе Остапыча, Владю и тётю Дусю). … и берём повышенные обязательства.

ОСТАПЫЧ. А пониженные нельзя?

ВЕРТИЦКИЙ. Обязательства всегда повышенные, как гриппозная температура. Обязательства – фундамент социализма. Сперва – повышенные обязательства, затем – высокие показатели, затем – премия за перевыполнение и лишь потом – дело переходит в прокуратуру… Итак, определим фронт работ.

ОСТАПЫЧ. Мне на фронт нельзя, мне только в обоз.

ВЛАДЯ. Вот и будешь, братан, вместо лошади! (Хохочет).

ВЕРТИЦКИЙ. Мы – подрядчики, вы – заказчики. Мы строим – вы оплачиваете.

ЖОРИК. Но у нас нет денег.

ВЕРТИЦКИЙ. Принимаем натурой.

КАПА (заинтересованно). Мне это условие нравится.

ОСТАПЫЧ. Нет, нет, только продуктами!

КАПА (возмущённо). Это после всего, что между нами было?!

ОСТАПЫЧ (глубокомысленно). Было – это прошлое, а нам надо думать о будущем.

КАПА. Господи! Что стало с мужчинами!.. Раньше говорили: «любовь – не картошка»,

А  сейчас  картошка заменяет любовь!

ЖОРИК (ей, с укором). Нужно дорожить истинными рыцарями!

ВЕРТИЦКИЙ. Вперёд, на стены!.. Стенайте, братья, стенайте!…

Музыка. Затемнение. Слышится шум громадной стройки, команды Вертицкого «вира» и «майна», перестук топора и молотка.

ДРАМАТУРГ (режиссёру, укоризненно). А вы хотели убрать навес.

РЕЖИССЁР. Да! Я против подачек! Пусть мёрзнут и голодают – этот единственное, что может на них подействовать!

ДРАМАТУРГ (С подчёркнутым благоговением). Макаренко!

РЕЖИССЁР. К сожалению, нет. А то бы я тебя давно перевоспитал, толстовец!

 

Сцена освещается. Строительство в полном разгаре. Чётко, ритмично, один другому, по конвейеру, бригада передаёт доски Владе,  который с размаху  приколачивает их к столбам. Все настолько увлечены своей деятельностью, что не обращают внимания, откуда берутся доски. А секрет прост: наверху стоит Вертицкий, одну за другой срывает доски с крыши и передаёт их на конвейер.        

Всё это сопровождается массовой песней «Эх, дубинушка, ухнем!», каждый куплет которой заканчивается бодрым выкриком  Вертицкого: «Сама пойдёт!».

Наконец, стены готовы. Владя вбивает последний гвоздь.

 

ВЕРТИЦКИЙ (устало). Шабаш!

 

Гремит дружное «Ура!». Все заполняют  свежевыстроенный загон.

 

РЕЖИССЁР ( с усмешкой, драматургу). Ну, что? (Тот подавлен, растерянно молчит. Вертицкому). Вы всем довольны?

ВЕРТИЦКИЙ. Конечно. Пол есть, стены есть. Чего ещё нехватает?

РЕЖИССЁР Дождя!

 

Делает знак – сверху, с кулис, рабочий сцены поливает островитян из лейки. Они поднимают головы и видят, что крыши нет – все доски из навеса ушли на стены.

 

ТЁТЯ ДУСЯ Это всё он! (Указывает на Вертицкого) Его идея!

ОСТАПЫЧ. Верно, верно. «И нас осеняет»!..

ВЛАДЯ. Они всегда так!.. Демократы проклятые!… Филологи-идеологи!.. Сионисты-жидомассоны!…

ВЕРТИЦКИЙ. Погодите! Давайте разберёмся. Вы просили стены – я вас обстенал!

ВИОЛА. Но у нас нет крыши.

ВЕРТИЦКИЙ. О крыше разговора не было.

КАПА. Но мы же мокнем!

ВЕРТИЦКИЙ. Вам нужна крыша? Закажите – и мы вас окрысим… (исправляется) окрышим… (снова исправляется) крышанём!.. (Выкрикивает). Фронт работ!.. Бригадный метод!.. Евроремонт!…

 

Снова под ту же музыку идёт обратный процесс: Остапыч отрывает доски от стен, по тому же конвейеру их направляют Владе, который  складывает из них крышу.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Всё! Работа выполнена!

ЖОРИК. А дождь уже кончился.

ВЕРТИЦКИЙ. Прекрасно. Значит можно опять делать стены!.. Новый заказ – новая оплата!

ОСТАПЫЧ. Стоп. Перекур. Пойду заморю червячка. (Направляется к остаткам продуктов).

КАПА. Этот червячок всё сожрёт.

ВЛАДЯ. Хватит!  В натуре, натерпелись! Всё себе?!.. Чубайсы-Жериновские!.. Коммунисты-карьеристы!.. Губернаторы-аллигаторы!..   Хватит! Будем делить! На семь частей!..

ВЕРТИЦКИЙ. Прекрасная мысль: каждый приватизирует свою долю!… Все согласны?

ВСЕ (хором). Да-а-а!!!

ВЛАДЯ. Приготовились…  Внимание…Старт!

 

Рванулись к продуктам, смешались в кучу. Каждый с воплем «Моё!», тянет, хватает, запихивает в карманы и под одежду. Только Остапыч ничего не прячет, а прямо откусывает и проглатывает всё, что попадется на его пути.

 

ДРАМАТУРГ (растерянно). Этого не было в пьесе!

РЕЖИССЁР. Жизнь внесла коррективы: наружу выплеснулось «Моё!».

Вступает музыка.

МОНОЛОГ РЕЖИССЁРА:

Когда возник человеческий род,

Кто-то впервые сказал «Моё!».

С тех пор человечество рвётся вперёд,

А «Моё!» не даёт,

не даёт!

Оно нажимает на все тормоза, ,

Оно жиреет, как снежный ком,

Оно – собственного отца

Сбивает с ног

кулаком!

Человек становится страшен,

В нём проснулось зверьё,

Он забывает про слово «наше».

Он помнит только слово «Моё!».

Моё!

Моё!

Моё!

Это слово, увы, не ново,

Оно ещё помнит пещерный чад,

И когда мы говорим это слово,

Мы делаем первый шаг назад!

 

Затемнение.

  

ЭПИЗОД ЧЕТВЁРТЫЙ.

Звучит экзотическая музыка, что-то вроде «Чунга-чанга». Остров разделён на семь участков. Все участки огорожены заборами, на которые пошли доски из злополучного навеса.

 

РЕЖИССЁР (подойдя к сцене). Ну, и что это вы натворили?

ВЕРТИЦКИЙ. Неужели непонятно? Какая политическая близорукость!..

Это – общественный кооператив: Союз Нерушимый Участков Свободных!

ДРАМАТУРГ (режиссёру). Знаешь, это неожиданно, но мне нравится: они пришли к апробированной модели государственного содружества… Каждый  вносит свой вклад в общее дело. Взаимопомощь, поддержка друг друга. Процветая на своём участке, каждый будет способствовать общему процветанию…

РЕЖИССЁР. И ты в это веришь?

ДРАМАТУРГ. Конечно.

РЕЖИССЁР. Ну, что ж… Пусть процветают. (Оба возвращаются на место).

ВЕРТИЦКИЙ. Да, да!..  Навеки вместе!… Плечом к плечу!… Вперёд к светлому будущему!…

 

Из невода сооружает себе гамак. Ложится, вынимает из туфли стельку, сделанную из сложенной газеты, разворачивает и читает.

Рядом – участок Тёти Дуси. Ей достались обе палатки. Она вешает на них таблички. На одну – «Продукты», на другую – «Промтовары».  

 

ОСТАПЫЧ (продолжая речь Вертицкого)… Будем ходить друг к другу в гости, дружить семьями.

 

Незаметно приподнимает свои забор и переставляет его на участок тёти Дуси так,

что какая-то её банка консервов  оказывается на его территории.

 

ЖОРИК. Для этого надо сперва завести семью. (Громко зазывает). «Молодой, обаятельный холостяк, обладатель изолированного участка, ищет обеспеченную подругу!..».

 

Призыв остаётся без ответа. Он заглядывает на участок Капы.

На своём участке Капа собрала стог травы и соорудила ложе. Вешает на шест табличку «Стрептиз-клуб» и, максимально оголившись, держась за шест, изображает эротический танец.

 

ЖОРИК (входит к ней на участок). О, моя муза!.. Я пришёл к тебе в гости.

КАПА (не прерывая танец). Ну, и что?

ЖОРИК. Угощай меня. У тебя есть что-нибудь мясное?
КАПА. Только я сама. Но вы же – вегетарианец!.. (Взбивает своё ложе)

ЖОРИК. Что это у тебя?

КАПА. Тахта. Полуторная.

ЖОРИК. Кто же на ней поместится?

КАПА (уничтожающе). Одна женщина и полмужчины.  (Ложится ).

 

Соседи по участкам, которые внимательно прислушивались к этой беседе, дружно смеются над Жориком.

 

ВЛАДЯ (напевает). Ой, мама, мама, мама,

Я получил динамо!…

Все опять смеются.

ЖОРИК. А я и не хотел. Доступные женщины – источник СПИДа, зона повышенной опасности! (поспешно ретируется).

КАПА (вслед ему). Вам СПИД не угрожает.

ЖОРИК. Это почему?

КАПА. Вы такой импо… импо-зантный! (Все хохочут).

ОСТАПЫЧ. Разрешите? (входит на её участок). Комиссия земельного кооператива. Вы нарушили нормативы. (Измеряет рулеткой). Ваша тахта – метр двадцать, а положено шестьдесят сантиметров.
КАПА. Шестьдесят?!. Да на такую тахту уже ничего не может быть положено!

ОСТАПЫЧ (проверяя по компасу). И ориентировано неправильно: полагается с севера на юг, а у вас – с востока на запад.

КАПА. А мне всё равно, как лежать.

ОСТАПЫЧ. Вам всё равно, а общественность протестует. Правда?…(Все в поддержку поднимают руки.). Сами подумайте, до чего мы докатимся, если каждый у нас начнёт лежать на запад!..

КАПА. Я вас отблагодарю. (Кокетливо прижимается к нему)

ОСТАПЫЧ. Как от вас пахнет!

КАПА (гордо). Мажи Нуар!

ОСТАПЫЧ (берёт флакон, нюхает). О, шарман! (выпивает содержимое). Мерси!

ВЛАДЯ (ехидно). Мажи Нуар – оревуар!

 

Все дружно смеются теперь уже над Каппой.

Остапыч, переступив через Капу, входит на участок Жорика, который грустно сидит под пальмой. На пальме висит его галстук- бабочка.

 

ОСТАПЫЧ. Я вас понимаю: опасность СПИДа  сковывает творческую инициативу.

ЖОРИК. Просто руки опускаются.
ОСТАПЫЧ. И не только руки. Но это у тех, кто не имеет лекарства.

ЖОРИК (грустно). Лекарство от СПИДа ещё не найдено.

ОСТАПЫЧ. Уже!

ЖОРИК. Когда?

ОСТАПЫЧ. Только что.

ЖОРИК. Кто открыл?

ОСТАПЫЧ (скромно). Я.

ЖОРИК (разочарованно). Да, ладно…

ОСТАПЫЧ. Не верите? Сейчас докажу: всё гениальное – просто. Секрет в букве  «Д».

ЖОРИК. При чёт тут буква «Д»?

ОСТАПЫЧ. Смотрите! (Вынимает пакетик). Берём обычный аспирин. Вписываем букву «Д» (пишет). Что получается? (Протягивает Жорику лекарство).

ЖОРИК (читает). «Аспидрин».

ОСТАПЫЧ (торжествующе). То-то!

ЖОРИК. Но это же фальшивка! Вас посадят.

ОСТАПЫЧ. За что? За десять таблеток? (Смеётся). В нашей стране ежедневно продаются тонны фальшивых  препаратов – и никого не посадили. И наше население ещё не  вымерло! Главное – это вера: надо верить в лекарство и оно всегда поможет!.. А моё – ещё и проверено специальным прибором – спидометром. Берите, берите!.. Идя на свидание, съедайте таблетку, для профилактики… А я возьму свой гонорар. (Съедает огурец) Огурец – в животе не жилец. (Берёт ещё банку консервов и уходит).

ЖОРИК (громко, чтобы все слышали). Не верю ни одному его слову! (Незаметно глотает таблетку).

 

А Остапыч продолжает обход. Он осматривает неприступный забор тёти Дуси, находит щель и просовывает туда ладонь. Ждёт. Затем делает хватательное движение и снова ждёт.

 

ТЁТЯ ДУСЯ. Чего тебе?

ОСТАПЫЧ. Вы открыли торговое предприятие.  Могут грабить, могут вымогать.  Вам нужна крыша.

ТЁТЯ ДУСЯ. Дармоеды проклятые! (Вкладывает в ладонь ломоть хлеба. Большой палец показывает, что надо нужно что-то ещё положить сверху). Утроба твоя безразмерная! (Кладёт на хлеб сосиску. Рука исчезает)

ДРАМАТУРГ. Но это явное вымогательство! (Делает шаг к сцене).

РЕЖИССЁР (удерживая его). Не вмешивайся. На всех рынках происходит то же самое, только берут больше.

 

На своём участке Виола отгородилась от  всех стенкой из поставленных вертикально канцелярских  папок . Отпугивают надписи: «Папка», Папка», «Папка»… Включив магнитофон, она танцует.

Жорик  внимательно наблюдает, затем глотает ещё одну таблетку и входит к ней на участок.

 

ЖОРИК. Хелло, соседка! Предлагаю побалдеть!

ВИОЛА.( не прерывая танец). Я уже балдею.

ЖОРИК. Могу показать новое импортное па.

ВИОЛА. Я всё умею.

ЖОРИК. Этого па вы не знаете. Мне показали его по большому блату – завезено из Аризоны через Гваделупу!

ВИОЛА. Ну?..

 

Она заинтересовалась. Он показывает её нечто невообразимое. Она повторяет. Ей нравится.

 

ВИОЛА. Шедеврозно!..  (Снова повторяет). Беру!.. (Снова повторяет).

ЖОРИК. Давайте вместе оторвёмся! А потом вместе  у вас пообедаем!

 Они танцуют.

Входит Остапыч, прерывает танец.

 

ОСТАПЫЧ (Виоле). С вас штраф.

ВИОЛА (удивлённо). За что?

ОСТАПЫЧ. За приобретение контрабанды: это па не прошло таможенный контроль. (Хватает что-то из её продуктов и исчезает).

ВИОЛА. Да как вы смеете! У папы все таможенники спонсированы. Это моё па!.. Па!… Па-па!..

ЖОРИК.Это просто грабёж! Я вызову милицию. Где телефон?.. Почему остров не кабелирован?

ВЛАДЯ (громко). Нашему кобелю не хватает кабеля! (Все смеются).

ВИОЛА (Жорику). Пошёл вон, червяк!

ЖОРИК. Как страшно, когда тебя не понимают!… Какое счастье – найти родственную душу!.. (Покидает участок Виолы и входит на участок тёти Дуси, страстно протягивая к ней руки). О, моя муза!.. Мы будем жить в гостинице, ужинать в ресторане!.. Мы будем наслаждаться в джакузи!..  Я унесу… (тут же исправляется)… Я увезу тебя на Гавайи!..

ТЁТЯ ДУСЯ (по деловому). Зачем Гавайи? И тут жить можно. Был бы человек хороший.

ЖОРИК (обрадовано). Вот именно! И здесь можно! С милым рай и в палатке, особенно, в продуктовой!.. Пойдём, моя Муза, там ждёт нас любовь!..

ТЁТЯ ДУСЯ. Любовь, она подождёт. А ты сперва погреб выкопай.  (Видя его изумление, поясняет) Продукту держать, которая скоро портится.

ЖОРИК. О, моя Муза!  Мы наймём кого-нибудь!

ТЁТЯ ДУСЯ. Нанять – денег стоит. А у меня бизнес, мне партнёр нужен. Раздевайся!

ЖОРИК (радостно). С этого бы и начинали!

 

Он снимает пиджак с огромными плечами и ставит его на землю. Рядом с широкоплечим пиджаком, он выглядит жалким и тщедушным…  Тётя Дуся внимательно осматривает его худосочную фигуру

 

ТЁТЯ ДУСЯ. Хлипкий, квёлый… Но можно и подкормить, ежели с серьёзными намерениями.

ЖОРИК. Конечно, подкормить!

ТЁТЯ ДУСЯ. Ну, тогда приступай! (Он радостно начинает расстёгивать брюки – она вручает ему кирку). Делай три на четыре, глубина – два с половиной!

 

Заходит в одну из палаток. Все хохочут. Он остаётся, растерянный, подавленный, с ненавистной киркой в руках.  Отбросив кирку в сторону, возвращается на свой участок,

который граничит с участком Влади. 

У Влади на заборе надписи: «Виола – дура», «Вертицкий – козёл!». Он продолжает красной краской расписывать его дальше. Входит Остапыч, начинает измерять его участок.   

 

ВЛАДЯ. Чего надо? (Не отвечая, тот продолжает своё дело). Чего меряешь, братан?.. Меряешь чего?..

ОСТАПЫЧ (отвлекаясь). Трассу тянуть будем. (Продолжает замерять).

ВЛАДЯ. Чего тянуть?

ОСТАПЫЧ. Дорогу прокладывать. Через твой участок.

ВЛАДЯ. А почему через мой? Ты через его прокладывай! (Тычет пальцем в сторону Вертицкого).

ОСТАПЫЧ. Не могу отклоняться от плана. (Берёт Владину ладонь, показывает) Вот твой участок. Линия ума его обходит, линия таланта – тоже. А линия жизни – режет пополам.

ВЛАДЯ (которого это убедило). А нельзя, чтоб не резала?

ОСТАПЫЧ. Вообще-то можно, но… Дорого обойдётся: виадук возводить надо!

ВЛАДЯ. Возведи, братан, возведи!.. С меня причитается, за базар отвечаю!  (Ищет, что бы ему дать. Протягивает банку с краской). На! У себя на заборе напишешь что-нибудь про этого Змея-Гуревича! (Кивает на Вертицкого).

ОСТАПЫЧ (поправляя). Горыныча.

ВЛАДЯ. А!.. Они все стоят друг друга!

 

Остапыч забирает подношение и возвращается на свой участок, на котором расположен туалет. Что-то обдумывает. Пишет : « Храм. Памятник старины. Охраняется государством». Затем входит на участок Вертицкого. Там стоит чучело в цилиндре. Рядом, в гамаке,   по-прежнему  лежит  Вертицкий и с увлечением  продолжает читать стельку из газеты.

 

ВЕРТИЦКИЙ (увидев Остапыча). Что он творит, этот Андропов!.. Что творит!..
ОСТАПЫЧ. Андропов давно умер.

ВЕРТИЦКИЙ. А!.. Значит, у меня старая газета.

ОСТАПЫЧ. Не хотите ли посетить памятник старины? (Указывает на туалет).

ВЕРТИЦКИЙ. Благодарю, но ещё не хочется. (Резко хлопает Остапыча по щеке).

ОСТАПЫЧ. Чего это вы? (В ответ тоже хлопает его по щеке).

ВЕРТИЦКИЙ. Кусаются! (Хлопает Остапыча по лбу).Не комары, а летающие собаки!

ОСТАПЫЧ (хлопает его по лбу). Налог на собак.

ВЕРТИЦКИЙ. Это не домашние комары! Это бродячие!..

ОСТАПЫЧ. Вы их развели, вы за них  и отвечаете. (Хлопает его снова). Вот! В них же ваша кровь! (Вытряхивает его из гамака).

ВЕРТИЦКИЙ. Это насилие!.. Беззаконие и произвол!.. Покушение на демократию!.. Братья! Давайте объединимся против  угнетателей-вымагателей!..

ТЁТЯ ДУСЯ. Очень ты объединялся, когда он нас угнетал.

ВЕРТИЦКИЙ (в экстазе). Долой хищников-коррупционеров!.. Пиявок на теле трудового народа!..

ОСТАПЫЧ. Успокойтесь. Выпейте водички. (Поднимает котелок с водой и поит Вертицкого). Ещё глоточек, ещё… Ещё не тянет? (Указывает на туалет).

ВЕРТИЦКИЙ. Тянет, но потерплю.

ОСТАПЫЧ. Подожду. Рано или поздно мы понимаем, что без храма  не прожить.

 

Возвращается на свой участок , берёт двустволку и становится на пост, у входа в туалет.

 

РЕЖИССЁР (драматургу). Ты и этого собираешься вернуть обществу?

ДРАМАТУРГ. А почему бы и нет?

РЕЖИССЁР. Он же профессиональный мошенник-виртуоз.

ДРАМАТУРГ. Думаете, он таким родился?.. Он стал таким по нашей с вами вине! (Остапычу). Пожалуйста, подойдите к нам.

ОСТАПЫЧ. К вашим услугам. (Подходит) Если, конечно, угостите сигареткой.

 

Его угощают. Он закуривает.

 

РЕЖИССЁР. Кто вы сейчас – нам понятно. Но как вы дошли до жизни такой?

ДРАМАТУРГ. Только честно. Мы вас поймём.

ОСТАПЫЧ. Своим авторам не лгут… Как я уже вам поведал, у меня было много способов зарабатывать на хлеб. Например, я успешно промышлял пробами воздуха.

ДРАМАТУРГ. Что это значит?

ОСТАПЫЧ. Ходил по домам, говорил, что проверяю содержание кислорода в каждой квартире. Просил вручить мне хорошо помытую и закупоренную бутылку с воздухом. В день набиралось пустых бутылок штук  сто – я их сдавал.

РЕЖИССЁР (смеясь). Вы неиссякаемы. Откуда столько идей?

ОСТАПЫЧ (скромно). Это дар свыше.

ДРАМАТУРГ. А до проб?

ОСТАПЫЧ. Клоуном притворялся, с одним коллегой. Но это на периферии, в глубинке. Вы, конечно, читали про знаменитых клоунов : Бим и Бом?..  А мы назывались по-современному: БАМ и ГУМ.

ДРАМАТУРГ. А до этого? Сразу  после института?

ОСТАПЫЧ. О, голубая юность, розовые воспоминания!… Я был полон энтузиазма, голова распухала от идей!.. Я даже изобрёл что-то очень экономически выгодное. Все радовались, хвалили…

ДРАМАТУРГ (режиссёру). Вот видите!.. (Остапычу). Ваше изобретение запатентовано?

ОСТАПЫЧ. Чиновник, которому я его принёс, намекнул, что надо с ним поделиться. Я, конечно, согласился. Но он сказал, что и он должен с кем-то поделиться, а тот, в свою очередь…

ДРАМАТУРГ. И чем это кончилось?

ОСТАПЫЧ. Ещё нет ответа.

 

Драматург многозначительно смотрит на режиссёра. Тот молчит.

 

ДРАМАТУРГ(Остапычу). Спасибо. Идите к остальным.

ОСТАПЫЧ. Ещё сигаретку. За эмоциональный стресс – воспоминания юности! (Взяв сигарету, уходит)

РЕЖИССЁР (драматургу). Знаешь, почему я ещё не плюнул на твою затею?.. Ты напоминаешь мне меня в молодости, такого же смешного, желторотого идеалиста.

ДРАМАТУРГ. Может быть, это было лучшее время вашей жизни.

 

Возвращаются на свои места.

В это время Вертицкий пытается незаметно заскочить в туалет. Остапыч преграждает ему дорогу.

 

ОСТАПЫЧ. Вы это куда?

ВЕРТИЦКИЙ. Туда.

ОСТАПЫЧ. Храм в аварийном состоянии. Посещения запрещены.

ВЕРТИЦКИЙ. Как это запрещены?! А если я хочу помолиться!.. Очень хочу!..

ОСТАПЫЧ. Тогда пожертвуйте на ремонт храма!

 

Протягивает руку – Вертицкий вручает ему  одну из сосисок, висящих у него на шее, как ожерелье.  Хочет пройти, но Остапыч протягивает другую руку.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Я же только что дал!

ОСТАПЫЧ. То – на капитальный ремонт, а это – на текущий.

 

Пожертвовав ещё одной сосиской, Вертицкий делает рывок к туалету, но путь ему преграждает Владя.

 

ВЕРТИЦКИЙ (возмущённо). Вы здесь не стояли!

ВЛАДЯ. Чего базаришь? Это ты не стоял.

ВЕРТИЦКИЙ. Безобразиё! (Остапычу) Подтвердите, ему моё право!

ОСТАПЫЧ. Он тоже уже пожертвовал на оба ремонта. Поэтому решите свой спор в честном поединке.

 

Ставит между ними ящик, упирает на него локти противников – те сжимают ладони и каждый пытается пригнуть руку противника к ящику.

 

ВЛАДЯ. Ну, держись, Змей-Гуревич!

ВЕРТИЦКИЙ. Что вы ко мне имеете?

ВЛАДЯ. Это не я имею. Это ты имеешь: очки… шляпу… нос… Я вас всех ненавижу, за то, что вы можете  легко на другой остров махнуть, а нам здесь оставаться!..

ВЕРТИЦКИЙ (якобы что-то увидев за спиной у Влади) Ой, смотрите какая птичка!

 

Владя  непроизвольно оглядывается. Воспользовавшись этим, Вертицкий отчаянным усилием опрокидывает руку противника.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Я победил! Победил!.. (Скрывается в туалете).

ВЛАДЯ (оправдывая своё поражение). Ему моча в руку ударила!.. (Подбегает к туалету, кричит). Давай скорей, козёл!

 

У туалета собираются остальные – Остапыч с каждого берёт «на ремонт храма». Все нетерпеливо переступают с ноги на ногу – это переходит в нетерпеливую чечётку.  Вереницей «протанцовывают» сквозь туалет. Последним пристроился Вертицкий. Заскочив, он запирает за собой дверь.

 

КАПА. Вы долго там собираетесь восседать?

ВЕРТИЦКИЙ (из туалета) До выборов!

ОСТАПЫЧ. Прошу не забывать: оплата поминутная!

 

Рывком открывает дверь. Мы видим Вертицкого в позе Роденовского  Мыслителя.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Я всё обдумал и понял: так дальше нельзя – мы скатываемся к анархии!.. Нужен закон и порядок. Давайте организуем правительство и выберем премьер-министра.

ТЁТЯ ДУСЯ. Кого?

ВЕРТИЦКИЙ.(бия себя в грудь) Самого мудрого, самого юридически подкованного!

ВЛАДЯ. Выходит, меня. Я законы знаю: два года в тюряге отсидел.

КАПА. Сейчас модно во главе правительства – женщина.

ТЁТЯ ДУСЯ. Меня выбирайте. Нынче править бизнесмены должны.

ВЕРТИЦКИЙ.(Остапычу). Если изберёте меня,  я вам выделю министерство финансов.

ОСТАПЫЧ. Оно меня всегда привлекало. (Громко). Премьер-министр должен часто выступать, он обязан быть блестящим оратором. (Вертицкому). Скажите речь!

ВЕРТИЦКИЙ. Мне нужен броневик.

ОСТАПЫЧ. У нас есть только носилки

ВЕРТИЦКИЙ. Ладно. Поднимите меня!

 

Вертицкий надевает цилиндр, ранее украшавший чучело, и  становится на носилки. Остапыч и Владя поднимают носилки вместе с ним.

 

ВЛАДЯ. Долго не базарь, а то сбросим.

ВЕРТИЦКИЙ (приняв соответствующую позу, как на трибуне). Дорогие сограждане! Многообразие всех слоёв нашего общества придаёт целенаправленный характер в русле конкретизации задач современного исторического этапа!.. На крутых революционных поворотах интегрирующим силам общества нужна политическая реформа и платформа!..

Диалектика общественной жизни на переломном этапе требует осмысления процессов созидательной деятельности и оптимальных политических решений!.. Только качество и количество! Только изобилие и процветание!.. Под знаменем плюрализма и демократии, вперёд, сограждане!.. Только вперёд!.. Ура!.. (Спрыгивает с носилок)

ОСТАПЫЧ. Ура. (поднимает руку). Выбран единогласно.

ВЕРТИЦКИЙ. Благодарю за доверие!… Благодарю!.. ( Счастливый,  идёт вдоль «толпы»  и  насильно пожимает руки каждому). Итак, у нас есть две палатки – создадим двухпалаточный парламент: палатка лордов и палатка депутатов.

ТЁТЯ ДУСЯ. Так я тебе палатки и дала для твоего правительства!

ВЕРТИЦКИЙ. Почему для моего? Для нашего! Я вам выделяю министерство торговли!

ТЁТЯ ДУСЯ. И пивной ларёк!

ЖОРИК. Я мог бы руководить профсоюзом женщин

ВЕРТИЦКИЙ ( ). А вам чего хочется?

ВИОЛА. Хочу к папе.

ВЕРТИЦКИЙ. Ваш папа сейчас в Риме?

ВИОЛА. Да.

ВЕРТИЦКИЙ. Значит, вы – дочь Папы Римского – будете заниматься религией.

ВИОЛА. Но я ничего не знаю и ничего не умею!

ВЕРТИЦКИЙ. Значит, вы созрели , чтобы руководить.

ЖОРИК (Виоле). Если вы займётесь религией,  я готов пойти в монахи.

КАПА (ему). Пойдите лучше в евнухи!.. (Вертицкому). Я хочу руководить Министерством Кинорежиссёров.

ВЕРТИЦКИЙ. Одобряю.

ВЛАДЯ (орёт). И я хочу министерство!

ВЕРТИЦКИЙ Так, как вы себя вели, вам ничего не положено. (великодушно).  Но я не злопамятный: можете быть министром иностранных дел, главным дипломатом.

ВЛАДЯ. Дипло-матом?.. Половину я знаю, а что такое дипло?

ВЕРТИЦКИЙ (Остапычу, вполголоса). Вот с такими жлобами нам придётся работать. (Затем громко). Итак, все при портфелях. Теперь создадим ещё и парламент. (Переворачивает на палатках таблички. На обороте каждой другая надпись: «Лорды» и «Депутаты»). Стали в круг. (Поочередно тычет пальцем в каждого, считает). Эники, беники, ели вареники, эники…

ОСТАПЫЧ (Надрывно). Не надо!.. (проглотив слюну). Не надо про вареники!

ВЕРТИЦКИЙ. Поправку принимаю. (Переменив считалку).Энэ, бэнэ, раба, квинтер, квинтер, жаба… Кто жаба, отходит к лордам! Энэ, бэнэ, раба…

РЕЖИССЁР. Как вы собираетесь эти должности узаконить?

ВЕРТИЦКИЙ. Не волнуйтесь, мы тоже газеты читаем… (Всем)  Первое объединённое заседание двух палат объявляю открытым!.. Уважаемые лорды и депутаты! Каждый из вас облечён высоким доверием общественности. Но доверие требует проверия. Поэтому сейчас мы скажем каждому прямо в глаза, что мы о нём думаем.

ОСТАПЫЧ. Вы предлагаете провести референдум?

ВЕРТИЦКИЙ. Вы просто ловите мои мысли!  (всем).Сейчас каждый лорд выслушает о себе мнение общественности… Прошу высказываться честно и откровенно, правду – каждому в лицо, то-есть, лорду в морду!.. Начнём с министра иностранных дел.

ВЛАДЯ. А чего это с меня?

ВЕРТИЦКИЙ. У вас самое важное министерство: международные связи!.. Итак, приступим. Кто первый?… Могу я начать. Он – жлоб. Ну, смелей, смелей!..

ТЁТЯ ДУСЯ. И ворюга.

КАПА. Неуч.

ОСТАПЫЧ. Мышление ограниченное.

ЖОРИК. Примитив и тупица.

ВЛАДЯ (придя в себя). Да вы что?..  За базар ответите!.. Сейчас как врежу!.. (Замахивается).

ВЕРТИЦКИЙ. Ша! Тихо! Поздравляю!.. Вы прошли референдум! Теперь никто не подкопается – у вас парламентская неприкосновенность.

ВЛАДЯ. А мигалку мне выдадут?

ОСТАПЫЧ. А куда вы собираетесь её прицепить?.. Пардон, только к заднице!

Все смеются. Напряжение спало.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Начнём заседание обеих палат. Прошу каждого войти в свою палатку.

 

Палаты образованы. Лорды лежат в своей палатке, высунув из неё головы, депутаты – в своей.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Сначала надо утвердить Конституцию, права и обязанности.

ВЛАДЯ. Хватит обязанностей! Только права!

 

Лорды и депутаты одобрительно зашумели.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Предложение министра иностранных дел принято. Но и права надо подобрать подходящие. Например, я предлагаю: право на отдых. (Все дружно поднимают руки).   Какие будут дополнения?

ОСТАПЫЧ. Право на  официальное получение взяток!

ВИОЛА. Право до конца дней жить за счёт родителей!

ЖОРИК. Отменить алименты!

КАПА. Отменить эмансипацию!

ТЁТЯ ДУСЯ. Отменить налоговую инспекцию!

ВЛАДЯ. И прокуратуру!

ВЕРТИЦКИЙ. Дополнения приняты. (Становится в центре, держа в руках верёвки, как поводья, в которые «запряжены» обе палатки). Теперь можно управлять.

КАПА. Простите, кем вы собираетесь управлять?

ВЕРТИЦКИЙ. Народом.

КАПА.  У нас не осталось народа, у нас только правительство.

 

Общее замешательство. Все задумались.

 

ВЕРТИЦКИЙ (Владе). Хотите быть народом?

ВЛАДЯ. Не. Я хочу быть его слугой.

ВСЕ: — И я хочу!

— И я!..

ОСТАПЫЧ. Нам срочно нужен народ, чтобы мы могли ему служить.

ВЕРТИЦКИЙ. Придумал! Есть выход!.. Надо избрать народ из состава правительства.

КАПА. Вношу предложение: первым кандидатом в народ выдвинуть министра финансов.

ОСТАПЫЧ. Мне нельзя – я освобождённый. (Капе) Уступаю дорогу вам.

ЖОРИК. Да, да! Народ должен состоять из женщин!

КАПА. У нас эмансипация отменена. Выдвигаю вас!..

ЖОРИК. Почему это я?.. Пусть он! (Указывает на Владю. Шум, крик, торговля).

ВЛАДЯ. Чего базарите? Начинать надо с него! (Тычет пальцем в Вертицкого).Пусть поскорей станет народом, тогда я ему устрою равенство и братство… (С неприкрытой злобой) Бей народ, спасай Россию!..  Кто за то, чтоб этот козёл был народом?

 

Все дружно поднимают руки.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Не буду.

ОСТАПЫЧ. Решение правительства – обязаны подчиниться.

ВЕРТИЦКИЙ. А я выражаю недоверие правительству.

КАПА. Но вы же сами – глава.

ВЕРТИЦКИЙ. А я объявляю себе импичмент, ясно?

ВИОЛА. Но мы вам верим.

ВЕРТИЦКИЙ. Я себя лучше знаю: я себя не достоин! (Объявляет). Парламент распускается!.. Правительство пало!

 

Дёргает за верёвки – обе палатки с треском валятся на землю.

Затемнение.

 

 ЭПИЗОД ПЯТЫЙ.

Участок тёти Дуси. Из  ящика она сделала что-то вроде прилавка  и разложила на нём свои продукты. Остапыч с двустволкой на плече их охраняет. Отламывает кусочек хлеба, смачно ест, громко чмокает, похваливает. Остальные вожделенно облизываются.

 

ОСТАПЫЧ (снова отломив). Ах!.. Ух.!.. Вкусно!…

ТЁТЯ ДУСЯ (ему, вполголоса).Не очень-то налегай. А то торговать будет нечем.

ОСТАПЫЧ. Как договаривались: одна десятая – мне.

ТЁТЯ ДУСЯ. Ты уже половину слопал.

ВИОЛА (стонет). Как кушать хочется!..

ВЕРТИЦКИЙ. Олигархи – язвы на теле нашего общества!.. Пора, пора национализировать частную собственность!..

ВЛАДЯ. Да что с нею цацкаться!.. Врезать и отобрать!

ВЕРТИЦКИЙ. Вы правы, товарищ: землю – крестьянам, фабрики – рабочим!.. Вперёд!

 

Все бросаются к продуктам. Остапыч наводит на них двустволку.

 

ОСТАПЫЧ. А-ну, осади! (Вертицкому). Вы не правы, товарищ: собственность – священна!

ВЕРТИЦКИЙ. Нужна опять революция. Но без броневика?… (Грустно разводит руками).

ВИОЛА (тёте Дусе). Продайте мне кусочек хлеба, за любую цену – мой папа рассчитается!

ВЕРТИЦКИЙ. Наш папа рассчитается!

ТЁТЯ ДУСЯ. Продавать не буду. Поменяю.

КАПА. На что?

ТЁТЯ ДУСЯ. На участки. Согласны?

ВСЕ (голодным хором). Да-а-а!..

ТЁТЯ ДУСЯ. Приготовились!… Начали!.. (Каждый валит свой забор).  Подставляй тару!..

 

Каждый протягивает к ней ладони. Она идёт вдоль участков, ступает на забор, с хищным возгласом «моё!» бросает владельцу краюху хлеба или  банку консервов и ступает на следующий поваленный забор.

 

ТЁТЯ ДУСЯ (взгромоздившись на пьедестал из поверженных заборов). Теперь этот остров – мой!… Слышите? Мой!.. Мой!..

ДРАМАТУРГ (поражённо). Что это? Что это у них происходит?

РЕЖИССЁР. Ты ещё не понял?.. (Объясняет).  Перераспределение собственности.  (Кричит за кулисы). Пётр Ильич, дайте соответствующую музычку!

Вступает музыка. Тётя Дуся  лихо отплясывают кан-кан.

Затемнение

 

 ЭПИЗОД ШЕСТОЙ.

Та же обстановка.

 

ТЁТЯ ДУСЯ (на штабеле поверженных заборов). Теперь весь этот остров – мой!.. Мой!..  Вам ясно?..

ВЕРТИЦКИЙ. Ясно. Хотите, я буду вашим наследником?

ТЁТЯ ДУСЯ. Будешь моим работником.  (Остапычу) Туалет я у тебя тоже откупаю. На! (бросает ему селёдку).

ОСТАПЫЧ. Как вы благородны!

ТЁТЯ ДУСЯ. Вот и называй меня: ваше благородие!

ВЕРТИЦКИЙ. Не смейте продавать памятник старины – он является собственностью государства!

ОСТАПЫЧ. Государство – это мы. Нам для нас не жалко!

ТЁТЯ ДУСЯ (Остапычу). В того, кто осквернит мою недвижимость, пали без предупреждения.

ВЕРТИЦКИЙ (ей). Но вы  же создали невыносимые условия: ни еды… (указывает на туалет) ни духовности. Ситуация чревата революцией!

ТЁТЯ ДУСЯ. Пугани интеллигента!… Можешь даже подстрелить – мне подстрекатели не нужны!

ОСТАПЫЧ, Слушаюсь, ваше благородие!… (Наводит на Вертицкого ружьё).

ТЁТЯ ДУСЯ. Я тебя отучу  интеллигентничать!.. Работать будешь!.. Все будете!…Бери лопаты и пошли!

ВИОЛА. Куда?

ТЁТЯ ДУСЯ. Огороды мне копать. Живо!

ВЕРТИЦКИЙ (нагло). Ха-ха-ха! (И демонстративно лёг под пальму).

ВИОЛА. Сейчас поглажу шнурки! (Легла рядом с Вертицким).

КАПА. У меня отпуск. (И легла рядом с ними).

ВЛАДЯ. Не сотрясай воздух, козлиха!

ТЁТЯ ДУСЯ. Ах, так?.. Тогда убирайтесь с моей земли!.. Живо!..

ЖОРИК. То есть, как это «убирайтесь»?

ТЁТЯ ДУСЯ. А вот так! Убирайтесь и всё!

ВЕРТИЦКИЙ. Простите, но куда?..

ДРАМАТУРГ (Режиссёру). Куда она их гонит?

РЕЖИССЁР. В море.

ДРАМАТУРГ. Она не имеет права!

РЕЖИССЁР. Имеет: остров теперь – её собственность. (Кричит) Пётр Ильич, сообразите что-нибудь морское!

 Слышен шум моря, крики чаек, плеск волн.

 

ТЁТЯ ДУСЯ. Ну!.. Давай, катись!

 И она стала наступать на безземельную братию. Рядом с ней, плечом к плечу, наступает Остапыч с ружьём. Проходит несколько минут и Вертицкий, Жорик, Владя, Капа и Виола, загнанные в море, стоят по горло в воде.

 ОСТАПЫЧ. Принимайте крещение, язычники!

Как только кто-то пытается выйти на берег, он «благословляет» ружьём по макушке и загоняет обратно.

 ТЁТЯ ДУСЯ. Ну, что? Будете работать?

ВЕРТИЦКИЙ Ещё немного потерпим. (И полощет горло морской водой).

ВИОЛА (прижимаясь к Жорику). Согрейте меня!

ЖОРИК (брезгливо отшатываясь). Вы же… мокрая!

ВЕРТИЦКИЙ (со стоном). Ой!… Меня рыбы щекочут!..

ОСТАПЫЧ. Это рыба-сабля.

ВЕРТЦКИЙ (в ужасе). А-а-а!..

ТЁТЯ ДУСЯ. Ну, что? Будете вкалывать?

ВСЕ (хором). Да-а-а!

ТЁТЯ ДУСЯ. Выходи! (они вылезают из воды, выкручивают одежду и верноподданно внемлют ей). Здесь посеете овёс,  а здесь – пшеницу… Батрачить будете все! Земля моя. Инструменты мои. Семена мои… Половина урожая мне! Ясно?

БАТРАКИ (покорно склоняя головы). Ясно.

ВЕРТИЦКИЙ (льстиво поглядывая на тётю Дусю). Ну, что ж, родимые! Пахать – так пахать!.. Не пощадим живота своего за нашу матушку-кормилицу!.. Предлагаю собирать два урожая в год!

ЖОРИК. Прекрасная мысль! (Аплодирует. За ним остальные)

ВЕРТИЦКИЙ (вдохновлённый успехом). Давайте соберём  урожай на месяц раньше срока.

КАПА. Какого срока?

ВЕРТИЦКИЙ. Неважно. На месяц раньше любого!

 Снова бурные аплодисменты. Идёт подготовка к полевым работам. Тётя Дуся каждому отсыпает семена и каждый бережно прячет их за пазухой. Кто-то точит косу, кто-то готовит котомку.

 ВЕРТИЦКИЙ. Давайте споём – с песней работа спорится!

 Вступает музыка.    Звучит марш земледельцев.

 ВСЕ:    Лето золотое,

             Время дорогое…

ВЕРТИЦКИЙ       В срок не заборонишь –

             Урожай уронишь!

ВСЕ:    Эх, веселей!

            Дело разумей!

            Эх!..

 ВСЕ:    Поработать чтобы,

             Вышли хлеборобы…

ВЕРТИЦКИЙ:      Мне сегодня что-то

               Скирдовать охота!

ВСЕ:     Эх, веселей!

              Дело разумей!

              Эх!..

 ВСЕ:     Будем дружно сеять,

            Молотить и веять!

ВЕРТИЦКИЙ:      Зеленеет нива

           Лишь у коллектива!

ВСЕ:   Эх, веселей!

          Дело разумей!

          Эх!..

Затемнение. 

 

ЭПИЗОД  СЕДЬМОЙ.

Высвечивается костёр. Над костром – котелок, в нём что-то варится. Вокруг костра расположилась бригада усталых батраков. Остапыч помешивает содержимое котелка. Виола дремлет. Вертицкий плетёт лапти. И все вместе они вполголоса тянут старинную песню хлеборобов:

Ой, ты, мать-земля, чисто полюшко,

По тебе прошла коса вострая,

Коса вострая, беспощадная,

Руки белые понатружены …

ЖОРИК (с тревогой посмотрев на небо). Дождь бы не помешал уборке.

ВЛАДЯ. Что потеряем на косовице – наверстаем на молотьбе!

ВЕРТИЦКИЙ. Главное, чтоб взопрели озимые. (И по-мужицки высморкался в подол пиджака)

ЖОРИК. Только бы посевную не затягивать.

ВЛАДЯ. Поднажмём! Все в отстающие звенья!

КАПА. Когда поборешь лень – получишь трудодень.

ОТАПЫЧ (глубокомысленно).Теперича, инда, кубыть, надыть, малосол пошёл!

 

Все замолчали, подавленные его эрудицией.

 

ВЕРТИЦКИЙ (робко, чтобы прервать паузу). Земля – она кормилица. Год сухой – хлеб пустой.

ЖОРИК. В хорошей артели все при деле.

 

Беседа снова налаживалась, но её прервал Остапыч.

 

ОСТАПЫЧ. Готово!

 

И все бросились к котелку, вытащив их туфель столовые ложки. Обжигаясь, зачавкали, стараясь не отстать от Остапыча, у которого почему-то оказалась разливная ложка.

 

ВИОЛА (проснувшись, принюхалась). Хорош кондёр!.. Пахнет пшеном, кукурузой… (Остановилась, поражённая догадкой). Да вы, никак, семена сварили!? (Все продолжают деловито чавкать) А как же посевная?

ВЛАДЯ. Отменяется!

ОСТАПЫЧ (запуская свою гигантскую ложку в котелок). Будем разводить только картошку.

ВЕРТИЦКИЙ (успев опередить Остапыча). Это экономичней! (И чтобы окончательно убедить Виолу, добавил) Картошка – хлебу присошка!

 

Виола всё это время пытается прорваться к котелку, но её каждый раз кто-то оттесняет.

 

ВИОЛА. А мне?… Я тоже хочу… (пытается дотянуться через головы). Дайте  и мне попробовать!

ВЛАДЯ. Щи да каша – пища наша. А тебе – кофе в койку.

 

Все смеются и продолжают чавкать.

 

ВИОЛА (в отчаянии). Они сейчас всё съедят!… Я умру от голода!… Что мне делать?.. Что делать?..

ВСЕ (издеваясь). «Зайди в любой супермаркет и назови фамилию Сермухин!.. Зайди в любой супермаркет и назови фамилию Сермухин!.. Зайди в любой супермаркет…

ВИОЛА. Здесь нет супермаркетов!.. Нет ресторанов!… Нет клубов!… А я не знаю другой жизни!.. Не могу!.. Не умею!… (Срывает с себя «фирменную» майку, бросает на землю, топчет). Это ты меня не научил!.. Ты!.. Ты!.. (рыдает).

 

ОСТАПЫЧ (сжалившись). Получите сухим пайком.

 

Протягивает ей сырую картошку – она её жадно грызёт.

Котелок уже опустел. Тщательно облизав ложки, все по-хозяйски прячут их в туфли.

 

ВЕРТИЦКИЙ. А сейчас – заслуженный отдых!

 

Так, как сидели, все одновременно падают на спину и немедленно засыпают. Звучит гамма всех видов храпа, от мощного рыка Остапыча до изящного повизгивания Вертицкого.

 

ДРАМАТУРГ (В отчаянии). Они сварили  все семена!.. Я приблизил их к земле… Я верил, что  крестьянский труд их облагородит, а они… (Плачет).

РЕЖИССЕР. Ну, перестань, перестань… (Как ребёнка, успокаивает его). Истинных земледельцев, которых десятилетиями отучали от земли, сейчас не удаётся вернуть обратно.. А ты хотел этих?… За один раз?… (Платочком утирает ему слёзы). Пойми, старик: наше сельское хозяйство – неразгаданная загадка. Только вспашем землю, вдруг, оказывается, нужны семена. Посеем семена, вдруг оказывается, что их надо поливать, потому что летом солнце печёт и для всех это полная неожиданность… Потом ещё: или нет дождя или его слишком много… По количеству неблагоприятных погодных условий мы давно обогнали все страны мира…. (Жорику). А вы почему не спите? Какие мысли вас мучают?

ЖОРИК.  Как вы думаете: у тёти Дуси ещё остались продукты?

РЕЖИССЁР. Уверен.

ЖОРИК. Спасибо за информацию! (Побежал)

 

Сцена вращается, и мы видим резиденцию тёти Дуси. Это туалет, который она превратила в башню. Если раньше дверь открывалась слева направо, то теперь она открывается сверху вниз, подвешенная на канатах, как подъёмный мостик в замке.

Прибегает Жорик. Как молодой пастушок прикладывает к губам свежесрезанную дудочку и призывно трубит. Тётя Дуся подозрительно высовывается и поднимает подъёмный мост. Ничуть не обескураженный таким приёмом, Жорик продолжает страстно дудеть в дудку.

Вступает музыка. Жорик поёт.

 

Серенада Жорика.

Ты – как пчёлка молодая,

Я хочу жужжать с тобой!

Ты – как рыбка золотая,

Свой аквариум открой!

 

Ты горда и величава,

Ты – цветок моей души!

Ты – как песни Окуджавы:

Все куплеты хороши!

 

Ты – прекрасней де-воляя,

Ты – пьянишь, как «Хванчкара»!

Дорогая, дорогая,

Словно чёрная икра!

 

Ты к любви моей готова,

Наш дуэт неразделим!..

Ты – как Алла Пугачёва,

Буду Галкиным твоим!

 

ТЁТЯ ДУСЯ. Чего тебе, юродивый?

ЖОРИК. Донесение с плодородных полей!… Посевная прошла успешно!..  Зябь

вспахана, а пашня взябана!…

ТЁТЯ ДУСЯ. Семена не подгнили?

ЖОРИК. Не успели. Я организовал здоровое соревнование, поднял производительность и понизил себестоимость!.. О, моя муза!.. Тебе нужен надсмотрщик, охранник и защитник!

ТЁТЯ ДУСЯ. Это ты-то защитник?

ЖОРИК ( с трагическим криком обращается к рядом стоящей пальме). Боже мой! Она ещё спрашивает!.. (тёте Дусе). Этими руками я брал медведей! Р-раз лбами – и в ящик!

ТЁТЯ ДУСЯ ( уже не очень уверенно).  Небось, заливаешь?

ЖОРИК. О, моя гордая затворница!.. Ты одичала в своём уединённом  замке!.. Неприступная!.. Несогретая!.. Одинокая!…

ТЁТЯ ДУСЯ (дрогнув). Конечно, бабе трудно одной! И по дому возись, и бизнесом занимайся!..

ЖОРИК. О, моя холостая фея!.. Как же горько тебе, как тяжко!.. Что ты грустно глядишь на дорогу!.. Сама садик ты садила!… Сама будешь поливать!.. Догорай моя лучина!… Улетели гуси-лебеди!..

ТЁТЯ ДУСЯ (растревоженная до глубины души). Ладно, заходи, хоть какая скотина в доме будет…

ЖОРИК (который только этого и ждал). О, моя ласточка! Опусти досточку! (Она опускает свой подъёмный мост. Он продолжает натиск). У тебя будет золотая осень!.. Бабье лето!.. Девичья весна!.. Я сам буду следить за твоими батраками. Чуть что – р-раз лбами и в ящик!

ТЁТЯ ДУСЯ (всё ещё всхлипывая). А кто же будет работать?

ЖОРИК. Хорошо! Не надо в ящик!.. Я увезу их на Гавайи!.. Они будут жить в гостинице, ужинать в ресторане!..

ТЁТЯ ДУСЯ (ошеломлённая грандиозными перспективами). А что ты возьмёшь за это?

ЖОРИК. Ничего!.. Только твою любовь… И харчи!.. Что у тебя есть для начала?

ТЁТЯ ДУСЯ. Немного овощей. Я их  припрятала.

 

Услышав про овощи,  Жорик заговорил, убыстряя темп и укорачивая фразы.

 

ЖОРИК. Пойдём, моя быстроногая нимфа!.. В наше маленькое уютное гнёздышко!.. Я хочу быть с тобой! Только вдвоём! Скорей бежим!

ТЁТЯ ДУСЯ. Входи!

 

Он вбегает в «замок», но… с другой стороны на мостик завпрыгивает  Владя.

 

ВЛАДЯ (спокойно). Привет! (И отдаёт  пионерский салют).

ЖОРИК (растерянно). Привет. (И почему-то пожимает ему салютующую руку. Потом, вдруг спохватившись, грозно). А ну, убирайся отсюда!

ВЛАДЯ. Ты, кажется, что-то сказал?

ЖОРИК (меняя тон). Я сказал: если можно, пожалуйста, подвиньтесь.

ВЛАДЯ. А ты понимаешь, что за базар ответишь?

ЖОРИК. Но так же нельзя!.. Вы ворвались в чужой дом, заняли чужую жилплощадь… Мы вынуждены будем обратиться в полицию или даже в прокуратуру и тогда…

ВЛАДЯ (тихо). Ты в зубы хочешь?

ЖОРИК (так же тихо, но твёрдо). Нет.

ВЛАДЯ. А между глаз?

ЖОРИК. Тоже нет.

ВЛАДЯ. Ну, так беги.

ЖОРИК. Хорошо. (И побежал).

ТЁТЯ ДУСЯ (пытаясь остановить его). Куда?

ЖОРИК. Вы же слышали – мы договорились: я бегу.

ТЁТЯ ДУСЯ. Но ты же можешь стукнуть лбами?

ЖОРИК. Могу. Но об кого? Нет же второго лба! (И побежал дальше).

 

Тётя Дуся секунду смотрит ему вслед, за тем решительно закатывает рукава и затаскивает Владю  во внутрь туалета. Изнутри несутся крики Влади.

 

ВЛАДЯ. Ты что, чокнулась?.. Не тронь меня!.. Не тронь!.. Даже не прикасайся!.. Я сейчас кликну братву!   Мы тебя порвём!…  Уничтожим!..  Изу…

 

Раздался глухой удар по голове, и пламенная речь прервалась. Из туалета, как выброшенный котёнок, вылетает контуженный Владя. Вскочив на ноги, он обращается в позорное бегство, через равные промежутки времени конвульсивно дрыгая головой. Выглядывает Жорик. Дождавшись, когда Владя скрылся, он бросается к «замку» воинственно потрясая кулаками.

 

ЖОРИК. Где он, это мерзавец?.. Где он, этот бандит?.. Дайте мне его! Дайте!..

ТЁТЯ ДУСЯ. На! (Даёт ему пинка, от которого он отлетает в сторону). Продукту захотел! Сморчок поганый!.. (Подняла мост и скрылась в своём «замке»).

ЖОРИК ( в сторону «замка», в ярости). Феодалы проклятые!.. ( Выбегает  на авансцену, к авторам, с пафосом). Я  хочу свергнуть  власть угнетателей,  я  хочу вернуть  землю крестьянам!

РЕЖИССЁР. Вот и действуйте!

ЖОРИК. Мне нужно оружие. Я желаю встретиться с ней в честном бою, лицом к лицу, грудь с грудью!..

РЕЖИССЁР. И что же вы просите?

ЖОРИК. Танк.

РЕЖИССЁР (смеясь). Танка вы не получите.

ЖОРИК. Но почему?!.  (завывает). Народ рвётся к свободе!.. Ни шагу назад!.. Долой пауков-феодалов!..

ДРАМАТУРГ (режиссёру).Надо дать. Мы обязаны поощрять такие порывы. Ведь это – начало его  пробуждения, он заботится о товарищах, он готов бороться за свои идеалы, и…

РЕЖИССЁР (перебивая).  Хорошо, он получит оружие. Но только то, которое соответствует их исторической формации. (Жорику). Идите за кулисы, вам выдадут.

 Угрожающе размахивая руками, Жорик уходит.

Сцена поворачивается. У тлеющих углей бывшего костра сидят проснувшиеся голодные земледельцы. Ведут тематическую беседу.

 

ОСТАПЫЧ. Ещё в электричках можно было кормиться, особенно по маршруту до Переделкино: туда писатели ездят. Я им народные песни пел, они записывали – фольклор изучали.

ВЕРТИЦКИЙ. Откуда вы знаете столько народных песен?

ОСТАПЫЧ. Это несложно: к любой песне прибавляется «ой  ты, гой еси» — и получается народная. (Поёт).

Ой ты, гой еси, ну, целуй меня везде,

Ой ты, гой еси, я ведь взрослая уже…

 

Вдруг раздаётся лязг и грохот. Все повернули головы в одну сторону – оттуда к ним приближался, застёгивая металлическую грудь, средневековый рыцарь. На голове у него ведро с прорезями для глаз, на локтях – обломки водосточной трубы, в руках – швабра-копьё.

Все с любопытством окружают пришельца, рассматривают, ощупывают.

 

ВИОЛА. Вы – водолаз?

ЖОРИК. Я – Львиное Сердце. Я иду против тёти Дуси, сокрушу её и наемся!..  Капе – вы будете дамой моего сердца! Я пришлю вам весточку.

ВЕРТИЦКИЙ. Лучше пришлите ей посылочку.

 

Капа в ответ послала ему благодарный воздушный поцелуй.

 

ЖОРИК. Всем пришлю! (И с лязгом захлопнул грудь)

ОСТАПЫЧ (кричит ему в прорези ведра, как в переговорное устройство).Вы уверены, что у неё ещё есть продукты? (И  прикладывает  туда же ухо, чтобы услышать ответ)

ЖОРИК (изнутри, с реверберацией). Уверен… уверен… уверен…

ОСТАПЫЧ. Тогда и я пойду. Мне ещё не приходилось участвовать в крестовых походах. (Кричит). Предадим её огню и мечу!.. Кто пойдёт с нами, тому отпустятся все грехи!

КАПА (со вздохом). К сожалению, мне ещё нечего отпускать. (Жорику). Я останусь здесь и буду хранить вам верность.

 

Все готовятся к походу: надевают на головы кастрюли и на локти консервные банки, как шлемы и нарукавники. Кто-то надел авоську вместо кольчуги, кто-то крышку кастрюли приспособил вместо щита.

 

ВЛАДЯ. Эх, врежем! (Зажигает факел).

ОСТАПЫЧ (продолжая юродствовать). Огнём и мечом!.. Покараем еретичку!..

КАПА (ему). Возвращайтесь с добычей – я буду хранить вам верность.

ВЕРТИЦКИЙ. Вы же обещали Жорику.

КАПА. Моего запаса верности хватит на двоих.

ОСТАПЫЧ. Вперёд, отважное воинство, храбрые псы-рыцари!.. Нас поведёт сам непобедимый Львиное Сердце!

ЖОРИК (польщённый и гордый). По порядку псов рассчитайсь!

ВСЕ: Гав! Гав! Гав! Гав!..

 

Вступает музыка. Звучит «Походный марш псов-рыцарей»:

 Труба зовёт,

Идём в поход,

Всех побеждая и покоряя.

Всегда в строю,

Долой семью,

Война любая – нам мать родная!

Мы оплачены,

Околпачены,

Одурачены,

Рассобачены,

Баламутим эпохи и годы.

Много странствуем,

Много пьянствуем,

Донжуанствуем,

Хулиганствуем

И спасаем народ от свободы!

 

Воинственно потрясая оружием, направляются к замку тёти Дуси.

 

КАПА (Вертицкому). А почему вы не с ними?

ВЕРТИЦКИЙ. Я их поддержу артиллерией.

 Он из подтяжек соорудил гигантскую рогатку. Поднял большой булыжник и зарядил им своё страшное оружие.

 КАПА. Если принесёте что-нибудь, я буду и вам хранить верность.

ВЕРТИЦКИЙ. Это не женщина, а камера хранения!

Затемнение. 

 

ЭПИЗОД  ВОСЬМОЙ.

Снова резиденция тёти Дуси. Появляется отряд крестоносцев.

Впереди Жорик.

 

ЖОРИК. Выходи! На смертный бой!.. Грубиянка!

 

В своём бронированном костюме он чувствует себя уверенно. Тычет железной рукавицей в замок-туалет. Вылетает разъярённая тётя Дуся.

 

ТЁТЯ ДУСЯ. Ах, ты, чучело!

 

С размаху даёт ему зуботычину. Вскрикнув, хватается за ушибленную руку. Он изнутри ехидно смеётся. Обезумев от ярости, она осыпает его ударами, взвизгивая от боли. Изнутри несётся мстительное хихиканье. Провоцируя её на самоизбиение, он подставляет ей то левую, то правую щёки.

От бессилия и неутоленной ярости тётя Дуся опускает побитые кулаки и заливается слезами.

Почувствовав, что она уже не опасна, приближаются остальные, которые прятались за рыцарем, как солдаты за танком.

 

ОСТАПЫЧ. Куда сокрыла богатства свои?.. Великий грех берёшь на душу!.. (Владе). Уничтожь гнездо диявола, брат мой!

 

Тот замахивается своим факелом.

 

ТЁТЯ ДУСЯ. Вы что, сдурели?.. Разбойники!

ОСТАПЫЧ. Отдай по-хорошему. Поделись с ближними!

ТЁТЯ ДУСЯ. На, подавись! (Бросает ему вязанку лука). Его всё равно в рот не взять!.. Полынь!

ОСТАПЫЧ. Мы не переборчивы. Нам важно, чтоб от чистого сердца. (Прячет лук за пазуху) Иди с миром, сестра моя!.. (Кричит своему воинству). Поход закончен!

 

В эту секунду раздаётся воющий звук, который обычно сопровождает летящую мину. Всё громче, громче. Когда звук достигает кульминации, из-за кулис вылетает булыжник и бьёт Владю по голове. Владя, шатаясь, опускается на землю. С той стороны, откуда вылетел булыжник, появляется Вертицкий.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Вы моего камешка не видели?

ВЛАДЯ (негромко). Сейчас.

 

Он встал, отбросил факел в сторону и медленно направился к Вертицкому. Почуяв недоброе, тот стал пятиться за кулисы.

Факел отлетел в туалет, и оттуда запрыгали огненные блики.

 

ДРАМАТУРГ. Пожар!.. Сейчас сгорит весь остров!…

РЕЖИССЁР (спокойно). Этого следовало ожидать.

ДРАМАТУРГ. Но тогда они наверняка пропадут!

РЕЖИССЁР.  И пусть пропадают – каждый кузнец своего несчастья.

ДРАМАТУРГ. Нет! Я этого не могу допустить!

 

Хватает пожарный шланг. На сцене темнее – ярче видны огненные блики. Из шланга, как струя воды,  бьёт световой луч. Драматург направляет этот луч на пожар и гасит его.

Затемнение.

 

 

ЭПИЗОД ДЕВЯТЫЙ.

У полуобгоревшей пальмы сидят поселенцы. На ногах у них  подвязанные  подошвы от бывших туфель – это напоминает котурны. Каждый завернулся в остатки полуистлевшего платья, как в тогу. Их одежда напоминает одеяние древних римлян. Они совещаются.

 

ВЕРТИЦКИЙ (У которого под глазом появился огромный кровоподтёк). Из ботинок мы сварили суп, из поясов приготовили спагетти… А что дальше?

ВИОЛА. Надо сообщить в службу спасения..

ВЕРТИЦКИЙ.  Мобильники здесь не берут, почты тоже нет… Даже если бы был почтовый голубь, мы бы не смогли им воспользоваться.

ВИОЛА. Почему?

ВЕРТИЦКИЙ. Мы бы его съели. (Остапычу). Почему вы молчите – у вас же столько идей!..  Посоветуйте, что-нибудь

ОСТАПЫЧ. Я оплакиваю грехи ваши! (Он тайком доедает лук и из глаз его катятся слёзы).

ВЕРТИЦКИЙ. Может, нанять какого-нибудь кормильца?

ЖОРИК. Лучше кормилицу.

КАПА. А чем расплачиваться?

 

Все молча рассматривают свои лохмотья.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Тогда надо просто заставить!

ВЛАДЯ. Кого?

ВЕРТИЦКИЙ. Вместо того, чтобы  кулаками махать, не мешало бы   историю почитать!… Кого, обычно, заставляют?..  Рабов!

ЖОРИК. А где их взять?

КАПА. Вас противно слушать! Мужчины вы или не мужчины?.. Объявите кому-нибудь войну, завоюйте и приведите пленных!

ЖОРИК. Красивые женщины очаровательны в своей наивности… Кому именно объявить войну?.. Кому?!

КАПА. Соседней стране.

ЖОРИК. У нас нет соседей. Мы изолированы!

ВЕРТИЦКИЙ. Идея!.. У меня идея!.. Давайте разделимся, разделим остров, организуем две страны и будем друг друга завоёвывать!

КАПА. Эта идея сделала бы вас душой общества в любой психиатрической лечебнице. Но другого выхода нет.

ВЛАДЯ. А мне нравится воевать. Давай делиться!

ВЕРТИЦКИЙ. Предлагаю рассчитаться . (Все стали в круг). Эныки, бэныки, ели…

ОСТАПЫЧ. Скажешь про вареники – убью!.. (Притянул к себе Владю и Виолу). Это моя команда, остальные – вам.

КАПА. Получаются неравные силы, у нас на одного больше.

ВЕРТИЦКИЙ. Я могу быть судьёй.

ВЛАДЯ. Обойдёмся. Только  эту я меняю на ту!..

 

Притянул к себе тётю Дусю, а Виолу подтолкнул в команду противников.

 

КАПА (вполголоса). Дура на дуру. Надуробмен.

ВЛАДЯ (Вертицкому). Ну, козёл, дели остров!

 

Вертицкий  чертит мелом границу. Владя внимательно следит, чтобы он не урвал лишнего.

 

ВЛАДЯ. А теперь катись на свою территорию! (Даёт ему пинка).

ВЕРТИЦКИЙ (угрожающе). Встретимся в бою!

 

Противники расходятся по своим странам, в разные концы сцены. Совещаются.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Главное – опередить  противников. Надо проникнуть в тыл и узнать их планы.

ЖОРИК. Прекрасная идея. Поручаю это вам.

ВЕРТИЦКИЙ (возмущённо). Почему именно мне?.. А я поручаю вам!

ЖОРИК. Лучше вас никто не справится – у вас Суворовский ум!

КАПА (Вертицкому). Почему вы отказываетесь?.. Это же  подвиг разведчика! Вспомните Штирлица!..

ЖОРИК. Вперёд, чудо-богатырь!

 

Уговоры подействовали. Вертицкий левой рукой отдал честь, повернулся через правое плечо и отправился выполнять задание.

Как страус, прикрыв листиком только голову, он прокрался на чужую территорию. Напряжённо прислушивается.

У врагов тоже совещание.

 

ОСТАПЫЧ. Надо немедленно сдаться.

ВЛАДЯ. Это почему?.. Да мы их сразу порвём!.. Мы им врежем!.. Мы их…

ОСТАПЫЧ. Не дай Бог победить и взять их в рабство! (Объясняет). Рабов надо кормить. Если мы их возьмём в плен, мы вынуждены заботиться об  их питании. Если мы станем рабами, они обязаны нас кормить!

 

Ошеломлённый вражеским коварством, Вертицкий сделал неосторожное движение.

 

ВЛАДЯ (прислушиваясь). Что это?

ТЁТЯ ДУСЯ. Наверное, птичка.

 

Чтобы укрепить их в этом предположении, Вертицкий  захлопал руками, как крыльями. Враги успокоились и продолжили совещание.

 

ОСТАПЫЧ. Значит, решено?

ВЛАДЯ. А чего тянуть? Пусть кормят!

 

Поняв, что медлить нельзя, Вертцкий стал пятиться назад. Под ногами захрустели ветки. Враги встрепенулись.

 

ВЛАДЯ (заорал). Шпион!.. Ах, ты гад!.. Ну, погоди!..

 

Видя, что он раскрыт, Вертицкий перестал прятаться и бросился бежать, петляя , как заяц. На всякий случай, не оборачиваясь, кричал Владе:

 

ВЕРТИЦКИЙ. Я нечаянно!.. Я заблудился!.. Ты слышишь, жлоб?.. По спине не бей: у меня радикулит!

 

Но перебежав через черту, сразу остановился, повернулся на 180 градусов,  крикнул

«Граница на замке!» и шлёпнул Владю по губам.  От неожиданности тот  остолбенел. А Вертицкий помчался в свой лагерь. Пока он докладывал, Остапыч поспешно выстраивал своё войско.

 

ОСТАПЫЧ. Подравняйсь!..  Приготовились!.. И вперёд, в рабство! (Они двинулись к границе).

ЖОРИК (После доклада Вертицкого). Какое коварство!.. Надо их опередить! За мной!..

(И во главе своего отряда бросился навстречу противникам). Мы сдаёмся!.. Слышите: сдаёмся!.. Берите нас в плен!..

 

Противники растерялись, остановились, переступили с ноги на ногу, затем, как по команде, одновременно повернулись и пустились наутёк. Отряд Жорика бросился за ними.

 

ЖОРИК. Стойте, стойте!… Мы сдаёмся!…

ОСТАПЫЧ. Это мы сдаёмся!

ВЕРТИЦКИЙ. Но мы первые заявили!

ОСТАПЫЧ. А мы первые придумали!

 

Они бегают друг за другом вокруг обгоревшей пальмы. Уже непонятно, кто кого догоняет. Остановились. Выстроились в две шеренги, лицом к лицу. Подняли руки и двинулись навстречу. Но поскольку никто не хочет брать пленных, то обе шеренги прошли друг сквозь друга. Через несколько шагов так же, с поднятыми руками, развернулись и снова, как в танце, бодро проскочили друг сквозь друга. Опять сошлись и стали переругиваться.

 

ВИОЛА. Берите нас в плен!

ТЁТЯ ДУСЯ. Это вы берите!

ЖОРИК. Трусы!

ВЛАДЯ. Это вы трусы!

ВЕРТИЦКИЙ. Только без оскорблений, подонки!

ВЛАДЯ. Это кто подонки?.. За базар ответишь!.. (Он вышел из шеренги и направился к Вертицкому). Сейчас я тебя возьму за твои гланды!

ВЕРТЦКИЙ. А я вас обманул: у меня не гланды, а полипы!

 

Это не помогло. Владя сгрёб его за грудь.

 

ВЛАДЯ. Вы будете нас брать в плен? (И встряхнул так, что голова Вертицкого стукнулась о позвоночник).

ВИОЛА. Никогда!

 

И приёмом карате отбросила Владю в сторону. Тётя Дуся закатила затрещину Капе , Остапыч – Жорику… Через секунду драка стала всеобщей.

Идёт музыкальная пантомима.

Когда драка заканчивается, Вертицкий, Жорик, Виола и Капа лежат без сознания.

 

ОСТАПЫЧ. Скорей, братцы!.. Скорей!..

 

Он ставит своих соратников спинами к пальме, достаёт верёвку и привязывает их. Затем обрызгивает водой лежащих. Те начинают шевелиться. Тогда Остапыч ныряет под верёвку и тоже оказывается привязанным к пальме.

Противники приходят в сознание, протирают глаза и с недоумением смотрят на привязанную троицу.

 

ОСТАПЫЧ (радостно). Вы победили!.. Мы – рабы!..

ВЕРТИЦКИЙ. А я – прораб. Я их заставлю работать, а вы будете меня кормить.

ЖОРИК. Это почему же я?

ВЕРТИЦКИЙ. Потому что вы – наш повелитель!.. Наш Цезарь! (Набрасывает ему на голову что-то вроде  лаврового венка. Женщинам). Да здравствует Цезарь! Ура!…

ВИОЛА И КАПА (не возражая). Ура.

ВЕРТИЦКИЙ (Завывая, декламирует)   Сверкает над лбом у тебя ореол,

Ты храбр, и мудр, и непобедим,

Сидишь предо мною, как горный орёл,

И вымолвить хочешь: «Давай поедим!».

 

Закончив оду, он раскрыл рот в ожидании подачки. Подождал секунду,  затем  выкрикнул: «Пора, брат, пора!» и снова распахнул рот настежь.

Раздался слаженный хор.

ХОР РАБОВ. Хле-ба! Хле-ба! Хле-ба!..

ВЕРТИЦКИЙ (восторженно). Братья!.. (Бросился к ним и, преодолев сопротивление Влади, взасос поцеловал его)

ХОР РАБОВ (к которому уже присоединился и Вертицкий). Хле-ба!.. Хле-ба!…Хле-ба!

КАПА. А потом – зрелищ!

ЖОРИК (робко). Может, сначала зрелищ?.. Я могу что-нибудь станцевать.

 

Вступает музыка. Цезарь Жорик  начинает заискивающе танцевать лезгинку. Рабы с протянутыми руками наступают на него. Идёт танец, в котором крики «Хлеба!» перемежаются с криками «Асса!»

Затемнение.

 

 

ЭПИЗОД ДЕСЯТЫЙ.

Снова мы видим наших робинзонов. Одежда на них изорвалась и истлела. Из оставшихся лохмотьев сделаны набедренные повязки. Даже от цилиндра Вертицкого остались одни поля. У Виолы сквозь уши продеты какие-то палочки, а на шее ожерелье из жёлудей. Все босые, грязные, заросшие. У женщин – всклокоченные космы, у мужчин – первобытные бороды. (Бороды у всех, кроме Жорика: он почему-то не зарастает).

Все заняты поисками пропитания.

Капа переворачивает деревяшки, камешки, старые листья – ищет червячков и козявок.  Остапыч собирает мухоморы и нанизывает их на прутик. Жорик нашёл старую кость, воровато спрятался и старается её разгрызть. Вертицкий, вытянув шею, обгладывает кору на пальме.

Тётя Дуся, разложив листочки, пытается наладить торговлю.

 

ТЁТЯ ДУСЯ (выкрикивает). Фиговые листки!.. Безразмерные!.. Один пучок – три шкуры!

 

Виола раздвигает первобытную растительность, которая появилась на острове.

 

ОСТАПЫЧ. Что вы там ищете?

ВИОЛА. Это же папоротник. Там может быть папа.

 

Из кустов,  в диком прыжке, выскакивает Владя. Устрашающе, нечленораздельно орёт. Единственное, что можно разобрать – это «порву» и «врежу». Выхватив у Жорика кость, не прекращая орать, он скрывается за кулисами. Оставшись без закуски, Жорик тоже начинает обгладывать кору.

 

КАПА (с прямотой первобытной женщины). Если вы накормите меня, я на всё согласна! Понимаете? На всё!

ТЁТЯ ДУСЯ (становясь рядом). Все согласны!.. (Жорику). Слышь, голомордый! Можешь требовать, ну!

ЖОРИК (грустно). Что можно требовать, при таком питании?..(И снова укусил дерево).

КАПА (патетически). Господи!.. И это  мужчины!.. Хватит! Долой!.. Надо брать власть в свои руки!..

ТЁТЯ ДУСЯ. Верно. От них проку, как от козла молока.

ЖОРИК (испуганно). Кажется, назревает матриархат.

ОСТАПЫЧ. Сейчас ликвидируем. (Повернулся к женщинам). Вы это хорошо придумали, о украшения нашего племени!.. Остаётся выбрать старейшину.

 

Наступила пауза.

 

КАПА (вкрадчиво). Можете быть старейшиной, я уступаю.

ТЁТЯ ДУСЯ. Это я уступаю.

КАПА. Нет, нет! Будьте вы.

ТЁТЯ ДУСЯ. Сама будь.

КАПА. Старейшина!

ТЁТЯ ДУСЯ. От старейшины слышу!

 

Крик. Визг. Шум. Драка.

На сцену выбегает Драматург.

 

ДРАМАТУРГ (пытаясь погасить драку). Перестаньте!.. Прекратите!..

ОСТАПЫЧ. Это всё от голода. Вот видите: у меня уже руки трясутся.

ДРАМАТУРГ. Сейчас, сейчас!.. (Достаёт пакетик, разворачивает).

РЕЖИССЁР ( тоже выбежав на сцену). Что это?

ДРАМАТУРГ (оправдываясь). Бутерброд. Мама завернула. Там всего одна котлетка…

РЕЖИССЁР. У них из-за этой котлетки начнётся гражданская война!.. (отбирает завтрак). Я думал, ты просто  блаженный, а ты – преступник. Да, да!.. Из-за таких добрячков, как ты, мы до сих пор терпим рядом этих проходимцев, которые обворовывали тебя, меня, их… (жест в сторону зрителей).

ДРАМАТУРГ. Нет! Это из-за таких лицемерных приспособленцев, как вы!

РЕЖИССЁР. Я?

ДРАМАТУРГ. Да, да, да!.. Почему вы такой гордый и непримиримый, ставите мою пьесу, которая вам так не нравится?

РЕЖИССЁР. Потому что мне кушать хочется и кормить семью! Понял?.. Я ведь не из старой элиты и не из новой мафии. Меня никто хлебом-солью не встречает. Свою первосортность доказывать уже поздно – с благодарностью хватаю то, что подают!..

ДРАМАТУРГ (негромко).. Можно простить примитивам, которые не понимали. А вам ведь всё давно было ясно, но вы всегда единогласно голосовали «За!».  И продолжаете единогласно поднимать руки. И только в узком кругу надёжных друзей позволяете  себе поиздеваться над происходящим. Вы казались себе ироничными отрицателями, а были трусливыми лицемерами. И такими остались.

(Помолчал. Потом с некоторым участием). Вы не хотели ставить мою пьесу, потому что опасались, правда?.. (Режиссёр молчит). Но чего? Чего!?.. Ведь сегодня уже не убивают и не сажают ..

РЕЖИССЁР. Тебе этого не понять. В тебе уже нет страха, переданного генами от отца и деда. А во мне он сидит, прячется, нашёптывает. Я себя  за это презираю, а тебе завидую.

ДРАМАТУРГ. Почему?

РЕЖИССЁР. Ты умеешь говорить правду.

ДРАМАТУРГ. А вы почему не можете?

РЕЖИССЁР. Отучили!… Много лет отучали… И превратили в лилипута.

 

Вступает музыка.  Монолог Режиссёра.

 

Мы научились правдой лгать,

Хоть это так непросто:

Слова на мысли надевать,

Как платье не по росту.

Как быстро научили нас

Смотреть, чтобы не видеть,

Слегка любить, чтоб в нужный час

Слегка возненавидеть.

Лилипуты, путы, путы, путы –

Гулливер живёт, к земле пригнутый,

И когда кончает институты,

Тоже поступает в лилипуты.

Мы всё умеем: дать и брать,

Мы произносим тосты,

Умеем правду подогнать

Мы под любые ГОСТы.

В словах запутались года

И со словами вместе

Уходит время в никуда,

А мы стоим на месте.

Лилипуты, путы, путы, путы –

Гулливер живёт к земле пригнутый,

И когда кончает институты,

Тоже поступает в лилипуты.

 

РЕЖИССЁР (поселенцам). Всё! Хватит!.. Никаких подачек больше не ждите!

ЖОРИК. Но мы хотим есть!

РЕЖИССЁР. Хотите есть – поймайте мамонта!.. Пошли! (Увлекает за собой драматурга).

ДРАМАТУРГ.  А это хорошая мысль. Да,да!.. Охотьтесь! Это вас сплотит и объединит!.. (Уходит вслед за Режиссёром).

ЖОРИК. Неплохая идейка: в мамонте масса витаминов!

 

Племя собирается на охоту. Вооружаются палками, камнями, дубинками. У кого-то в руках ржавое погнутое ружьё, с помощью ремня превращённое в лук. Вертицкий тащит моток полуистлевшей верёвки.

 

ВЕРТИЦКИЙ. Я его свяжу по рукам и ногам.

ЖОРИК. Становись!

 

Племя выстраивается в боевую колону. Никто не хочет идти впереди, и выталкивают друг друга.

 

ЖОРИК (храбро). Ладно! Я буду первым! (Все выстраиваются за ним) Но нам – в ту сторону!

 

Все поворачиваются, как по команде «Кругом!», и первым получается Владя. Размахивая дубиной и издавая угрожающие вопли, он выводит племя на боевую тропу.

 

Вступает музыка. Звучит песня дикарей.

 

ВЛАДЯ:     Это племя поёт, поёт,

Это время – моё, моё!

В это время берёт разгон

Грубой силы святой закон!

Эх,

Всех  порвём и врежем!

 

ХОР:         Детина бъёт детину –

Лежит клиент,

Тяжёлая дубина —

Наш аргумент!

Тащи к себе в пещеру

Любую мисс,

Эх, жизнь до нашей эры –

Вот это жизнь!

 

ВЛАДЯ.     Это племя поёт, поёт,

Это время моё, моё!

В это время берёт разгон

Грубой силы святой закон!

Эх,

Всех порвём и врежем!

 

ЖОРИК. Здесь. Здесь они пасутся.  Надо рыть западню (Вертицкому).  Начинайте!

ВЕРТИЦКИЙ. А могилу вы не хотите?

ЖОРИК. Тогда и мамонта не просите. Ни кусочка!.. Я его сам поймаю. (И стал по-собачьи рыть собственную западню).

ВСЕ: И я сам.. И я!..

 

Через секунду каждый, так же по-собачьи, роет самостоятельную ловушку, собираясь самолично поймать мамонта.

Слышен хохот Режиссёра.

На сцену выбегает Драматург с папкой в руке.

 

ДРАМАТУРГ. Остановитесь!.. Хватит!.. Все сюда!..

 

Хлопает в ладоши, как воспитательница детсада, сзывающая  детей.

 

РЕЖИССЁР (подойдя к сцене). Что ты ещё придумал?

ДРАМАТУРГ. Я понял нашу ошибку: нельзя наблюдать со стороны – надо идти к ним, быть вместе с ними, взывать к их сердцам, пробуждать любовь к ближнему…

РЕЖИССЁР. Уже был такой один, две тысячи лет назад. Помнишь, что с ним проделали?

ДРАМАТУРГ. Да. Но, может, именно благодаря ему, человечество эти две тысячи лет просуществовало.

РЕЖИССЁР. Но я протестую!… Я всё-таки режиссёр !..

ДРАМАТУРГ (твёрдо). Вы можете режиссировать мою пьесу, но не мою жизнь! (Поселенцам, которые столпились вокруг него). Братья мои и сёстры! Вы озлоблены, поэтому не видите и не слышите друг друга… Только любовь и доброжелательство, только способность понять друг друга, пожалеть, помочь…

РЕЖИССЁР. Я не могу этого слышать!!..

 

Он затыкает уши – и сразу исчезает звук. Драматург продолжает жестикулировать, но  слов  уже не слышно.

 

РЕЖИССЁР. И видеть этого не могу!.. (командует за кулисы) Погасите прожектора!..

(Сцена погружается в темноту. Короткая пауза. Режиссёр открывает уши – тишина. Командует за кулисы.) Дайте свет!..  (Сцена освещается.  Он запрыгивает на сцену, подходит к поселенцам). Ну, как? Понравилась лекция?

ВСЕ (хором). Понравилась!

 

Они расступаются, облизываются, ковыряются в зубах.  Мы видим галстук, папку и ботинки – всё, что осталось от  Драматурга. Потрясённый Режиссёр стоит молча над останками соавтора.

 

ОСТАПЫЧ (оправдываясь). Закон джунглей.

ВЕРТИЦКИЙ. Борьба за существование.

ЖОРИК. Естественный отбор.

КАПА. В конце концов, почему режиссёр должен умереть в актёрах, а драматург не может умереть в персонажах?

РЕЖИССЁР (после паузы, над останками Драматурга). Прости, я не сумел поставить твою пьесу… Я разучился работать, я умею только зарабатывать… Любыми путями –  урвать, отхватить, накопить!.. Сегодня, сейчас, сию минуту!… Не думая о завтра, об окружающих, о будущем !..  Как все мы.  Как твои герои… (Артистам). Спектакль окончен, все свободны – можете разгримировываться!

КАПА. Но в пьесе был интересный финал. Мы повисаем на лианах, а потом, как рассказывал автор, пролетает самолёт, голос стюардессы пробуждает в нас воспоминания и мы…

РЕЖИССЁР. Вы съели своего автора – что может быть точнее такого финала!

ОСТАПЫЧ. Простите, не мы, а наши персонажи, герои спектакля…

ЖОРИК.  Все же понимают, что всё условно, придумано, не настоящее…

РЕЖИССЁР А это?! (Упирает палец в кроваво-красное пятно на руке у Влади)

ВЛАДЯ. Это не кровь. Это краска.  Когда красил, запачкался. (Режиссёр обводит взглядом остальных – все поспешно прячут руки за спину. Владя орёт). Это не кровь!.. Не кровь!.. Это краска!..

РЕЖИССЁР В этом спектакле вы дошли до правды жизни… Так быстро и умело съесть человека.. И какого человека!.. В отличие от вас и меня, он верил в добро и разум. А вера – рождает личность, не часто, на тысячу  — одного. А мы их жрём, жрём, жрём… Господи! Что с нами происходит!..

 

Пауза. Актёры подавлены.

 

ВИОЛА. Так что, это конец?

РЕЖИССЁР. Да, конец. Конец!

ГОЛОС ДРАМАТУРГА. Любой конец – это всегда начало.

 

Звучит какая-то небесная музыка с колокольным перезвоном. В глубине сцены – свечение. Оттуда появляется Драматург.

 

РЕЖИССЁР. Зачем ты воскрес?

ДРАМАТУРГ. Моя пьеса ещё не сыграна, нет оптимистического финала.

РЕЖИССЁР (с отчаяньем). Зачем ты воскрес?!! Ты был нужнее мёртвым! Только у могил своих жертв нам удаётся что-то осознать и опомниться. Для покаяния нужны жертвы. Съеденный, ты был укором и призывом, живой – ты испортил пьесу!

ДРАМАТУРГ. Наоборот! Моё воскрешение – это обновление спектакля. Стало очевидным, что впереди стена, пропасть, деградация. Осознав это, мы сплотимся , засучим рукава – и вперёд!.. Вперёд!..

РЕЖИССЁР. Ты неисправимый оптимист, а оптимистов съедают.

ДРАМАТУРГ. Ничего! Рождаются новые и ведут дальше.

РЕЖИССЁР. От съеденного к съеденному?

ДРАМАТУРГ. От надежды к надежде!

РЕЖИССЁР. Ну, что ж…( Разводит руками. Актёрам).  Делаем финал.

ВЕРТИЦКИЙ. Какой финал?

РЕЖИССЁР. Как требует драматург – оптимистический: бодрая музыка, победный марш,  мобилизующая песня!

 

Вступает музыка. Звучит марш-апофеоз.

 

Все маршируют и поют:

 

 

 

Вперёд-назад!

Назад-вперёд!

Хористы и солисты!

Давай шагай,

Шагай давай,

Артисты-оптимисты!

Скоморохи-дураки,

Надевайте колпаки,

Играйте сильней музыканты!

Наш вечный обряд –

Весёлый парад,

Мы – вечные комедианты!

 

Могу вперёд,

Могу назад,

Могу шагать на месте.

Вперёд?

Вперёд!

Назад?

Назад!

Но только, чтоб все вместе!

Скоморохи-дураки,

Надевайте колпаки,

Играйте сильней, музыканты!

Наш вечный обряд –

Весёлый парад,

Мы – вечные комедианты!

 

Победно маршируя вперёд, пятятся назад за кулисы.

 

 

 

Вернуться в начало раздела «Пьесы»